Я помню райвоенкоматъ:
«Въ десантъ не годенъ — такъ-то, братъ, —
«Такимъ, какъ ты, — тамъ не пройти...» И дальше — смѣхъ:
Молъ, изъ тебя какой солдатъ?
Тебя — хоть сразу въ медсанбатъ!
А изъ меня — такой солдатъ, какъ изо всѣхъ.
Молъ, изъ тебя какой солдатъ?
Тебя — хоть сразу въ медсанбатъ!
А изъ меня — такой солдатъ, какъ изо всѣхъ.

Да, на войнѣ, какъ на войнѣ,
Мнѣ жъ было тяжело вдвойнѣ, —
Не просыхала гимнастерка на спинѣ.
Я отставалъ, сбоилъ въ строю,
Но какъ-то разъ въ одномъ бою, —
Не знаю чѣмъ, — я приглянулся старшинѣ.
Я отставалъ, сбоилъ въ строю,
Но какъ-то разъ въ одномъ бою, —
Не знаю чѣмъ, — я приглянулся старшинѣ.

Шумитъ окопная братва:
«Студентъ! Сколь будетъ дважды два?
«Эй, холостой! А правда, графомъ былъ Толстой?
«А кто была его жена?..»
Но тутъ вступалъ мой старшина:
«Иди поспи — ты жъ не святой, а утромъ — бой.»
«А кто была его жена?..»
Но тутъ вступалъ мой старшина:
«Иди поспи — ты жъ не святой, а утромъ — бой.»

И только разъ, когда я всталъ
Подъ пули въ ростъ, онъ закричалъ:
«Ложись!..» — и дальше пару словъ безъ падежей.
Къ чему, молъ, дырка въ головѣ?
И вдругъ спросилъ: «А что, въ Москвѣ
«Неужто вправду есть дома въ пять этажей?»
Къ чему, молъ, дырка въ головѣ?
И вдругъ спросилъ: «А что, въ Москвѣ
«Неужто вправду есть дома въ пять этажей?»

Пронесся шквалъ — онъ застоналъ,
И въ немъ осколокъ остывалъ, —
И на вопросъ его отвѣтить я не смогъ.
Онъ въ землю легъ за пять шаговъ,
За пять ночей и за пять сновъ —
Челомъ на Западъ и ногами на Востокъ.
Онъ въ землю легъ за пять шаговъ,
За пять ночей и за пять сновъ —
Челомъ на Западъ и ногами на Востокъ.