|
Изъ-за горъ, я не знаю гдѣ горы тѣ,
Онъ пріѣхалъ на бѣломъ верблюдѣ.
Онъ ходилъ въ задыхавшемся городѣ,
И его тамъ замѣтили люди.
И людскую толпу безталанную
Съ ея жизнью безпечной и зыбкой
Поразилъ онъ спокойною, странною,
Никому не понятной улыбкой.
Будто бы ему знанье завѣтное
Было дадено Господомъ Богомъ;
Будто онъ, все отринувъ суетное,
Видѣлъ то, что́ другіе не могутъ.
И взбѣсило толпу ресторанную
Съ ея жизнью и прочной, и зыбкой
То, что онъ улыбался имъ странною
И такой непонятной улыбкой.
И герои всѣ были развѣнчаны,
Оказались грѣшны ихъ дѣянья,
Красотой своей гордыя женщины
Позабыли свои притязанья.
И взмолилась толпа безталанная,
Чтобъ помогъ онъ ихъ страждущимъ душамъ,
Чтобъ сказалъ имъ, что́ самое главное,
И открылъ имъ, что́ каждому нужно.
И былое исчезло отчаянье,
На мѣста свои все встало снова:
Онъ открылъ имъ дорогу къ мечтаньямъ ихъ,
Возвративъ три потерянныхъ слова.
1961 г.
|