|
Вадиму Туманову.
Насъ въ дѣтствѣ часто матери пугали,
Что плачетъ, молъ, Сибирь по васъ, грозили намъ рукой, —
Хотя онѣ, конечно, не желали
Своимъ сыночкамъ участи такой.
А мы пошли за такъ на четвертакъ, лишь ради Бога —
Въ обходъ и напроломъ, и просто пылью по лучу...
Къ какимъ порогамъ приведетъ дорога,
Въ какую пропасть напослѣдокъ прокричу?
Мы Сѣверъ свой отыщемъ безъ компаса —
Угрозы матерей мы зазубрили какъ завѣтъ.
И вѣтеръ дулъ, съ костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелетъ.
Мольбы и стоны здѣсь не выживаютъ,
Хватаетъ и уноситъ ихъ поземка и метель.
Слова и слезы на лету смерзаютъ,
Лишь брань и пули настигаютъ цѣль.
И мы пошли за такъ на четвертакъ, лишь ради Бога —
Въ обходъ и напроломъ, и просто пылью по лучу...
Къ какимъ порогамъ приведетъ дорога,
Въ какую пропасть напослѣдокъ прокричу?
Про все писать — не выдержитъ бумага,
Все въ прошломъ, ну а прошлое — былье и трынъ-трава.
Не разъ намъ кости перемыла драга, —
Въ насъ, значитъ, было золото, братва!
Но чуденъ звонъ души моей помина,
Съ нимъ бѣлый день бѣлѣй, и ночь чернѣй, и суше снѣгъ, —
И мерзлота надежнѣй формалина
Мой трупъ нетлѣннымъ сохранитъ навѣкъ.
А мы пошли за такъ на четвертакъ, лишь ради Бога —
Въ обходъ и напроломъ, и просто пылью по лучу...
Къ какимъ порогамъ приведетъ дорога,
Въ какую пропасть напослѣдокъ прокричу?
Я на воспоминанія не падокъ,
Но если занесла судьба — гляди и не тужи:
Мы здѣсь подохли — вонъ онъ, тотъ распадокъ, —
Насъ выгребли бульдозеровъ ножи.
Здѣсь мы прошли за такъ на четвертакъ, лишь ради Бога —
Въ обходъ и напроломъ, и просто пылью по лучу.
Къ такимъ порогамъ привела дорога...
Въ какую жъ пропасть напослѣдокъ прокричу?
1977 г.
|