|
Я самъ съ Ростова, я вообще подкидышъ,
Я могъ бы быть съ какихъ угодно мѣстъ.
И если ты, мой Богъ, меня не выдашь,
Тогда моя свинья меня не съѣстъ.
Живу вездѣ, сейчасъ, къ примѣру, въ Тулѣ,
Живу и не считаю ни потерь, ни барышей.
Изъ дѣтства помню дѣтскій домъ въ аулѣ
Въ республикѣ Чечено-Ингушей.
Они намъ дѣтскихъ душъ не загубили,
Дѣлили съ нами пищу и судьбу.
Летѣла жизнь въ плохомъ автомобилѣ
И вылетала съ выхлопомъ въ трубу.
Я самъ не зналъ, въ кого я воспитаюсь,
Любилъ друзей, гостей и анашу.
Теперь же, чуть чего — за ножъ хватаюсь,
Котораго, по счастью, не ношу.
Какъ сбитый кустъ я по вѣтру волокся,
Питался при дорогѣ, помня ѕло, но и добро.
Я хорошо усвоилъ чувство локтя,
Который мнѣ совали подъ ребро.
Бывалъ я тамъ, гдѣ и другие были,
Одну на всѣхъ дѣлили мы судьбу.
Летѣла жизнь въ плохомъ автомобилѣ
И вылетала съ выхлопомъ въ трубу.
Насъ закаляли въ климатѣ морозномъ,
Въ водѣ и хлѣбѣ нѣтъ отказа тамъ.
Такъ что Чечены, жившіе при Грозномъ,
Перебрались съ Кавказа въ Казахстанъ.
А тамъ Сибирь — лафа для брадобреевъ,
Скопленіе народовъ и нестриженыхъ «бичей»,
Гдѣ мѣсто есть для «зэковъ», для Евреевъ
И недоистребленныхъ басмачей.
Въ Анадырѣ что́ надо мы намыли,
Намъ тамъ ломы ломали на горбу.
Летѣла жизнь въ плохомъ автомобилѣ
И вылетала съ выхлопомъ въ трубу.
Мы пили все, включая политуру, —
И лакъ, и клей, стараясь не взболтнуть.
Мы спиртомъ обманули пулю-дуру,
И умныхъ тоже вышло обмануть!
Пью водку подъ орѣхи для потѣхи,
Коньякъ подъ пловъ съ Узбеками, по-ихнему — пилавъ.
Въ Норильскѣ, напримѣръ, въ горячемъ цехѣ
Мы пробовали пить стальной расплавъ.
Мы дыры въ деснахъ золотомъ забили,
Состарюсь — выну, денегъ наскребу.
Летѣла жизнь въ плохомъ автомобилѣ
И вылетала съ выхлопомъ въ трубу.
Какія пѣсни пѣли мы въ аулѣ!
Какъ прыгали по скаламъ нагишомъ!
Пока меня съ пути на завернули,
Писался я Чечено-Ингушомъ.
Однимъ досталась рана ножевая,
Другимъ — дѣла другія, ну а третьимъ — третья треть...
Сибирь, Сибирь — держава бичевая,
Гдѣ есть гдѣ жить и есть гдѣ помереть.
Я былъ кудрявъ, но кудри истребили —
Семь пядей изъ-за лысины во лбу.
Летѣла жизнь въ плохомъ автомобилѣ
И вылетала съ выхлопомъ въ трубу.
Воспоминанья только лишь затрону,
Всегда одно: «На помощь! караулъ!..»
Вотъ бьютъ Чеченовъ Волжскіе Тевтоны,
А мѣсто битвы — городъ Барнаулъ.
Когда дошло почти до самосуда,
Я всталъ горой за горцевъ, чье-то горло теребя, —
Тѣ и другіе были не отсюда,
Но воевали, словно у себя.
А тѣ, кто насъ на подвиги подбили,
Давно лежатъ и корчатся въ гробу.
Ихъ хоронить везли въ автомобилѣ,
Однажды они вылетятъ въ трубу!
Однажды они вылетятъ въ трубу!
Однажды они вылетятъ въ трубу!
1978 г.
|