|
Не увлекутъ насъ книжныя интриги,
Про все мы знаемъ, что ты намъ ни дашь.
Я признаю единственную книгу,
И это кодексъ Уголовный нашъ.
Его, когда мнѣ по ночамъ не спится,
Или съ похмелья нѣтъ на мнѣ лица,
Я открываю на любой страницѣ,
И каждый разъ читаю до конца.
Я не давалъ товарищамъ совѣты,
Но знаю я — разбой у нихъ въ чести.
Вотъ только что я прочиталъ про это:
Не ниже трехъ, не выше десяти.
Вы вдумайтесь въ простыя эти строки —
Что́ намъ романы всѣхъ временъ и странъ!
Въ нихъ есть бараки, длинные, какъ сроки,
Скандалы, драки, карты и обманъ...
Сто лѣтъ бы мнѣ не видѣть этихъ строчекъ!
За каждой вижу чью-нибудь судьбу.
Я радуюсь, когда статья — не очень:
Вѣдь все же повезетъ кому-нибудь!
И сердце бьется раненою птицей,
Когда свою доводится читать,
И кровь въ виски такъ ломится, стучится,
Какъ ломятся, когда приходятъ брать.
И кровь въ виски такъ ломится, стучится,
Какъ ломятся, когда приходятъ брать.
1964 г.
|