Сочиненія Порфѵрія Иванова. Статіи и письма.

Переводъ. Назадъ. Впередъ.

Низко кланяюсь и прошу васъ, люди...

Я пишу о Природѣ, о качествахъ ея, ведущихъ къ здоровію. Природа за то, чтобы человѣкъ совсѣмъ не умиралъ. Это го­во­ритъ вамъ человѣкъ, пришедшій съ Востока. Онъ говоритъ всѣмъ намъ такія слова: горе вамъ, горе вамъ будетъ, людямъ. Вы жили на бѣломъ свѣтѣ хорошо и тепло. Вы книжники, фарисеи и лицемѣры. Кто вамъ далъ право сажать Бога [земли] въ тюрьму и класть его въ ѱѵ­хіат­ри­чес­кую больницу? Вамъ хотѣлось, чтобы тѣло мое умерло на вѣки вѣковъ. Я не Христосъ, котораго вы осудили и распяли за его пра­во­ту. Я — Богъ земли, пришелъ на землю для спа­се­нія жизни человѣческой. Я ему [человѣку] прежнее здоровіе вернулъ назадъ. За это вотъ и сталъ между вами въ славѣ. Мое тѣло — это ваше тѣло. Вы меня по своимъ законамъ оштрафовали — я заплатилъ вамъ тридцать рублей. Вы же жизни продавцы: вамъ же нужны деньги. У васъ нѣтъ сознанія. Вы Цыгане естественнаго характера — вы бои­тесь При­ро­ды. Однако вы будете отвѣчать передъ При­ро­дою. А за нее какъ былъ, такъ и сейчасъ единственно кто въ міре есть — это Богъ. Онъ по­мощ­никъ всѣмъ, находящимся въ горѣ и бѣдѣ, которымъ нѣтъ конца и края. И не было еще въ Природѣ [ни у кого] такой жизни, которая бы не проходила въ этомъ. Тотъ, которому пришлось не додѣлать своего дѣла, умеръ, его не стало, онъ его не закончилъ. А у насъ, у недавно зародившихся людей, оно [дѣло] только на­чи­нается.

Другое же стало развиваться съ 1898 года. Вотъ уже 1978 годъ дождался своей очереди — 20 Февраля день рожденія на землѣ, [для тѣхъ, кто] въ сѵстемѣ — рай. Сидѣли всѣ мы рядомъ за общимъ столомъ. Тутъ и крестіянинъ, и ра­бо­чій, а рядомъ съ нимъ шахтеръ, далѣе сталеваръ и многіе другіе: ученые, художники, артисты, пѣвцы и пѣвицы. На столѣ лежалъ хлѣбъ, стояли чашки. А мы хозяева этого добра: не только ѣдимъ и пьемъ, но также и учимся об­хо­дить­ся безъ этого. Тутъ всѣмъ, кто это дѣлаетъ, необходимо сказать спа­сибо — и старому и малому. Рай для насъ возобновился: то, что мы хотѣли въ своей жизни, то мы и получили — это въ духѣ небесный рай. Этотъ рай мы сами создавали и въ этомъ наше счастіе. Мы этимъ окружились, у насъ родилось терпѣніе, насъ всехъ научилъ этому Учитель. Ему Природа под­сказала. Онъ и теперь насъ учитъ, а мы — ученики его, новые, небывалые, которые не дѣ­ла­ютъ того, что дѣлаютъ всѣ люди, которымъ приходилось начинать все самимъ, а чтобы бросить все это, у нихъ смѣлости не хватаетъ: разъ взя­лись, надо дѣлать. Это видно изъ развитія всей нашей техники и науки, которыя не стоятъ на мѣстѣ. Это исторія и ее при­ходилось продвигать Отцу и Сыну. А сейчасъ на арену къ нашимъ людямъ при­шелъ Духъ Святый. Онъ окружилъ его тѣло, освятилъ его — оно стало здоровымъ тѣломъ со здоровымъ духомъ, ибо «въ здоровомъ тѣлѣ — здоровый духъ». Людямъ это давно необходимо. Они ожи­да­ютъ этого съ самаго начала жизни своей. Они его, какъ неизвѣстное лицо, просили, и онъ имъ помогалъ.

Духъ носился надъ водами... А сейчасъ онъ окружилъ человѣка, освятилъ его. Онъ, этотъ человѣкъ, теперь нуж­даю­щим­ся и больнымъ людямъ заслуженно помогаетъ, заступается за нихъ. Онъ хочетъ сказать намъ всѣмъ, — это я къ вамъ пришелъ спасти всю вашу ми­лость, вернуть вамъ здоровіе, чтобы вы не болѣли и не простуживались. Раньше такого дѣла среди людей и не начиналось. Мы ничего не дѣлали, чтобы вернуть здоровіе, а поэтому умирали на вѣки вѣковъ. Наше дѣло та­кое — не додѣлать своего дѣла и умереть. И мы [такъ и] будемъ умирать, если не смѣнимъ это развитое нами въ процессѣ всей человѣческой исторіи дѣло.

Я не для того родился, чтобы что-то изъ такого дѣла дѣлать — это всѣхъ насъ заставилъ [такъ поступать] самъ про­цессъ че­ловѣческой жизни. Мы за это дѣло крѣпко держимся, считаемъ его своимъ, стараемся доказать, что умѣ­емъ жить такъ, какъ это необходимо всѣмъ нашимъ людямъ. Однако здоровіе наше идетъ къ нулю. А чтобы че­ло­вѣ­ку жить безо всякаго такого дѣла, ведущаго къ смерти, — этого мы не умѣемъ дѣлать. А раньше смерти не было въ При­родѣ. Это мы сами въ процессѣ нашей жизни развили на себѣ смерть. Насъ Природа невзлюбила, такъ какъ мы ста­ли съ нею воевать, стали выбирать въ ней то, что получше да послаще, да пожирнѣе. Природа терпитъ это до поры до времени, хотя и говоритъ: сегодня ты меня, а завтра я тебя, ты меня огнемъ, а я тебя духомъ.

Учитель тоже хотѣлъ честно выполнять возложенную на него работу, но Природа не хотѣла, чтобы Учитель шелъ по обыч­ному среди людей пути. И хотя онъ работалъ уполномоченнымъ по заготовкамъ, административные люди сдѣлали такъ, чтобы онъ совсѣмъ не работалъ — дали первую группу инвалидности.

А до этого я днемъ работалъ, а ночью больныхъ принималъ. Главный врачъ въ желѣзнодорожной больницѣ въ Ми­не­раль­ныхъ Водахъ Даниловъ далъ мнѣ возможность осмотрѣть больныхъ. Тамъ я поставилъ на ноги женщину, ле­жав­шую въ изо­ляторѣ, у которой были атрофированы ноги. Больные потребовали, чтобы у нихъ былъ такой докторъ постоянно, и тогда врачи по­просили меня оставить боль­ни­цу. Когда меня признаютъ, какъ признали вотъ эти люди, то въ больницахъ не бу­детъ боль­ныхъ. Одна мысль оживитъ ихъ, они въ одну дверь будутъ заходить, а изъ другой будутъ выходить здоровыми.

Эти силы у меня и раньше были. Я поставилъ [на ноги] въ Елизаветовкѣ Луганской на улицѣ Первомайской женщину. Хо­дилъ съ нею разувшись по мокрому снѣгу. И вотъ эта женщина, лежащая и требовавшая ухода, сама приготовила дѣтямъ кушать. (Мой шуринъ Ѳе­доръ Ѳедоровичъ былъ свидѣтелемъ этому, можетъ это подтвердить.) Я пошелъ въ городской ис­пол­ни­тель­ный комитетъ въ куль­тур­но-просвѣтительный отдѣлъ къ Иванову. Онъ вызвалъ по моей прось­бѣ врачей, а они рѣшили по­ло­жить меня въ ѱѵхіатрическую боль­ни­цу. Я еле ушелъ отъ нихъ. Пробираясь по дорогѣ въ Красный Сулинъ, я уви­дѣлъ высоко въ небѣ самолетъ-кукурузникъ. И вотъ я по­ду­малъ, что если этотъ самолетъ ся­детъ возлѣ меня, то моя идея пра­виль­ная. И что́ же я вижу: самолетъ пошелъ на сниженіе и со­вер­шилъ посадку вблизи меня. Я подхожу къ ку­ку­руз­ни­ку и спра­ши­ваю: «Въ чемъ дѣло?» А мнѣ летчики отвѣчаютъ: «Тех­ни­чес­кая не­ис­прав­ность.» Иду дальше и вижу двѣ дороги: одна вправо, другая влѣво, по какой же мнѣ итти къ дому? Я стою и жду, и вдругъ по пра­вой сторонѣ, откуда только взялся — человѣкъ. Подходитъ ко мнѣ. Я извиняюсь передъ нимъ и спра­ши­ваю у него, какъ попасть въ Си­нель­ни­ко­во. Онъ мнѣ указалъ на ту дорогу, по которой самъ шелъ. Я пошелъ по его дорогѣ, а самъ думаю, надо еще разъ взглянуть на него. Оглянулся, а его и слѣдъ простылъ, а вѣдь кругомъ ровное поле: ни ложбинки, ни бугорка — это исторія изъ исторій. Вотъ я и спрашиваю, кто онъ такой, если вы по­ни­маю­щіе.

По дорогѣ зашелъ на шахту Шварцъ, гдѣ вчера поставилъ на ноги Евдокію Панкратьевну. Она пять лѣтъ не ходила: ноги были ат­ро­фи­ро­ва­ны. Я свои дѣла просто такъ не оставлялъ, а направлялъ больныхъ въ раіонный отдѣлъ здра­во­ох­ра­не­нія. А тамъ рѣшили, что мнѣ надо встрѣтиться съ врачами. Разговариваю я съ ними въ поликлиникѣ (тамъ былъ среди нихъ врачъ Ши­шовъ), жду отъ нихъ по­мо­щи, а они вызвали милицію и подъ конвоемъ меня повели. Прохожу мимо сватового дома, а мнѣ сваха говоритъ, что врачи имъ ска­за­ли, будто я въ поликлиникѣ окна по­вы­би­валъ.

Но я не оставилъ свою практику. Люди назвали меня попомъ (у меня были длинные волосы). Создали мнѣніе, будто бы я отказался отъ работы. А мнѣ по закону опредѣлили шесть мѣсяцевъ не работать. Эта исторія была мною сдѣ­ла­на для того, чтобы показать свою практику. Всѣ шесть мѣсяцевъ я помогалъ людямъ, возвращалъ имъ здоровіе. Это все дѣлалось для народа. Однако работать надо. Я пришелъ къ прокурору области, и онъ помогъ мнѣ устроиться на ра­бо­ту. Я старался все честно дѣлать, однако окружающіе люди мѣшали мнѣ. Они меня остригли, а потомъ уволили. Что мнѣ дѣлать? Хоть въ морѣ тони.

Идея моя должна жить и развиваться, а ее сдѣлали какъ бы ненормальною, захотѣли убить ее. Вотъ что сдѣлали уче­ныя свѣтила области, докторъ-ѱѵхіатръ Артемьевъ, онъ и сейчасъ живъ. Но я этого не боялся, а шелъ и ломалъ всѣ эти ложныя преграды. У меня на рукахъ былъ актъ о состояніи моего здоровія изъ института имени Сербскаго, подписанный ака­де­ми­комъ Введенскимъ. Это была моя «атома» — защита моя. Я съ нею не боялся по Природѣ хо­дить, свое здоровіе сохранять. И за это все меня народъ любилъ. Онъ меня сохранялъ, помогалъ мнѣ своими сред­ства­ми. Были и мѣстные комитеты, и помощь отъ нихъ. Мое — это всѣ люди, кто бы они ни были по національности и вѣ­ро­исповѣданію, они все сдѣлаютъ, у нихъ моя сила. Я, какъ таковой, за нихъ, а они за меня, ибо здоровіе нужно всѣмъ.

Люди посылаютъ экспедиціи и говорятъ: это намъ нужно. Мы все время ищемъ, не останавливаемся. По этому пути уже два варіанта прошли. Отца и Сына мы закопали. А теперь на смѣну этому идетъ Духъ Святый. Онъ человѣка окружитъ сна­ру­жи и изнутри, дастъ жизнь человѣку, а человѣкъ постояннымъ трудомъ и дѣлами на пути воз­сое­ди­не­нія съ Духомъ спа­сетъ себя самъ. Давно уже и гром­ко нужно сказать объ этомъ человѣку, какъ непригодной еди­ни­цѣ, которую онъ въ нас­тоя­щее время изъ себя представляетъ.

1978 годъ насталъ! Мы, всѣ живущіе на свѣтѣ и жившіе до насъ, много дѣлъ передѣлали, а чтобы получить отъ этого удов­лет­во­ре­ніе, — этого не было. Всѣ живущіе на бѣломъ свѣтѣ стоятъ въ очереди и ждутъ своего дня. Они въ немъ крѣпко за­бо­лѣ­ютъ и умрутъ на вѣки вѣковъ, какъ умирали до нихъ.

Всѣ лежатъ въ прахѣ своемъ и ждутъ, когда ихъ подниметъ человѣкъ, пришедшій съ Востока. Онъ намъ всѣмъ скажетъ свои слова: «Горе, горе вамъ, фарисеи, книжники, лицемѣры.» Церкви запустѣютъ, Божій даръ отпадетъ, свое мѣсто займетъ. Онъ скажетъ намъ всѣмъ: «Какъ же вы жили?» А мы всѣ въ одинъ голосъ отвѣтимъ ему: «Мы жили хорошо и тепло.» А онъ намъ скажетъ: «А кому вы оставили плохое и холодное? Мнѣ, какъ таковому, вы ничего не дѣлали, все при себѣ держали, своимъ мѣстомъ называли! А гдѣ же мое мѣсто? Вы мнѣ его не дали. А поэтому живите сами въ своемъ, сдѣланномъ. Но мнѣ не мѣшайте. Ибо я вашимъ не нуждаюсь. Ваше мнѣ не по душѣ и не по сердцу. Вамъ — ваше, а мнѣ — мое! Ваше соз­на­ніе опредѣлило вашъ бытъ, такъ что живите по-своему, какъ вы и жили раньше. При­детъ время — скажите. А мое дѣло — мол­чать, ибо молчаніе — золото!»

Я за эволюцію. Ее у насъ не было, но будетъ! Ни сказанія, ни пѣсни, никакія другія особенности человѣческія не помогутъ! А только скажутъ: былъ таковъ и нѣтъ его. Осталось только дѣло, которое человѣкъ сдѣлалъ, но это мерт­вый капиталъ. Какъ онъ былъ на мѣстѣ, такъ и остался. А человѣка и слѣдъ простылъ, ушелъ на вѣки вѣковъ и не будетъ его на бѣломъ свѣтѣ. А дѣло человѣческое было, есть и будетъ, только вотъ руки человѣка къ нему уже не вернутся никогда. Какая же это межъ на­ми жизнь? Мы умираемъ, и никто насъ не остановитъ въ этомъ! Мы люди не самозащищенные. Это не природное, въ ко­то­ромъ есть все для каждаго человѣка, чтобы онъ не уми­ралъ. Она намъ показываетъ: смотрите, несутъ гробъ съ че­ло­вѣ­комъ, земля его притягиваетъ къ себѣ, какъ элек­тро­магнитъ.

Мы же съ вами, [всѣ] люди, на свѣтѣ являемся завоевателями своего права: мы съ ножомъ къ Природѣ, а Природа насъ — ду­хомъ своимъ. Мы все созданное нами превращаемъ въ шлакъ, въ отбросы, въ вонь, и вотъ за это-то и не­до­любливаетъ насъ Природа и наноситъ намъ ущербъ.

Именно поэтому для насъ сейчасъ истинною наукою является закалка во всѣхъ качествахъ Природы, обращенныхъ къ намъ. Именно этому и учитъ насъ Учитель. Онъ трудится для всего міра людского. Сорокъ семь лѣтъ про­ра­бо­талъ на благо всѣхъ бѣдныхъ и оби­жен­ныхъ людей. Ему отъ своего имени приходится просить за всѣхъ насъ, чтобы мы по­вѣ­ри­ли его идее, въ которой истина и жизнь вѣчная, повѣрили и, самое главное, согласились дѣлать. А когда человѣкъ станетъ дѣлать, то внутри себя онъ получитъ покой.

Всѣ люди въ началѣ проходятъ черезъ мои руки. Лишь бы я приложился ими къ больному, и болѣзнь уже теряетъ си­лу. Вотъ чѣмъ я въ жизни силенъ: врагъ нашъ, несущій намъ смерть, побѣжденъ! Филиппинцы своими руками раз­рѣ­за­ютъ тѣло, а Учитель даетъ покой всему тѣлу. И это все сдѣлала вѣжливая просьба: она врага убила.

А наши предки много и тяжело поработали. Построили самодержавіе — это былъ Отецъ всѣмъ людямъ. Что хотѣлъ, то надъ ними и дѣ­лалъ. И все же успѣха не имѣлъ въ своемъ дѣлѣ. На него нашлись люди — ѳеоретики. Они вмѣстѣ съ народомъ эту форму смѣнили. Они ввели Совѣтскую власть, дали народу свободу дѣйствій противъ Природы, обез­пе­чи­ли техническимъ во­оруженіемъ, чтобы лю­дямъ легко жилось. Въ союзѣ съ наукой и техникой, съ химіей стали дѣ­лать­ся дѣла, однако удов­лет­во­ре­нія въ жизни люди не по­лу­чи­ли. Какъ бо­лѣ­ли, такъ и болѣютъ! Какъ про­сту­жи­ва­лись, такъ и простуживаются! Въ этомъ смыслѣ все осталось по-прежнему. При­ро­да дала людямъ хорошее и теплое, а лег­ка­го не ввела. Люди за шесть­де­сятъ лѣтъ своей жизни умираютъ почти всѣ!

А Учитель пришелъ къ людямъ со здоровымъ тѣломъ и съ Духомъ. Вѣдь недаромъ въ народѣ говорятъ: «Въ здо­ро­вомъ тѣ­лѣ — здо­ро­вый духъ.»

Мы же, всѣ люди, какъ начали дѣлать, такъ и дѣлаемъ дѣло нашихъ рукъ. Его бы у насъ не было и мы бы его не ви­дѣли, если бы не окружились имъ. Насъ всѣхъ заставляетъ условіе, выработанное съ самыхъ первыхъ дней нашимъ желаніемъ, нашимъ хотѣніемъ. Мы пошли на поиски необходимаго для себя, вѣдь намъ надо не плохое, а хорошее, теплое. Для этого мы и стали трудиться не легко, а тяжело. Потребовалась пища, домъ, котораго человѣкъ не имѣлъ и который въ процессѣ всего этого ему понадобился. Онъ сталъ для этого искателемъ въ Природѣ и она, по его желанію, давала ему все не­об­хо­ди­мое. Но какъ и раньше человѣкъ никогда не былъ удов­лет­во­ренъ, такъ и сейчасъ люди не сидятъ на мѣстѣ, развивается наука, техника, химія и разное другое искуственное, противное Природѣ.

Всѣ люди больные, то есть живутъ въ недостаткѣ, они хотятъ много, а имъ не дается простора, а разъ люди ду­ма­ютъ, а изъ этого у нихъ ничего не получается — это уже ихъ недостатокъ, а если ужъ ничего не получается, то это уже болѣзнь, да еще какая! И въ этомъ недостаткѣ человѣкъ умираетъ.

А первый человѣкъ, рожденный Природою, не нуждался ни въ чемъ. Вокругъ него лежало живое, энергичное и много было не на­ча­таго. Онъ былъ богъ всему этому, сохранитель этого богатства. Его Духъ освѣщалъ, какъ нашего Учителя дорогого. Онъ и остался та­кимъ, какимъ былъ, — онъ и сейчасъ есть такой!

И никто еще изъ живущихъ людей на свѣтѣ не сдѣлалъ такъ, чтобы избавиться отъ всего имѣющагося на свѣтѣ не живого. Это сдѣлалъ на себѣ Учитель. За это его Природа одарила, она дала ему силы, научила, какъ пользоваться ими. Быть вѣжливыми передъ всѣми — это первая задача. Стать ниже всѣхъ людей!

За это все онъ освятился, сталъ не такимъ человѣкомъ, какъ всѣ люди. Хотя люди и нуждаются во всемъ этомъ, ихъ При­ро­да не удов­летворила. Людямъ вѣчно всего мало, они постоянно думаютъ о прибыли, у нихъ развивается эко­но­ми­ка, и вся политика направлена къ тому, чтобы удовлетворить ихъ ненасытный аппетитъ. Человѣкъ этимъ окру­жил­ся, этимъ живетъ, думаетъ постоянно въ этомъ на­прав­ле­ніи и въ этомъ режимѣ сохраняется. Люди хотятъ, что­бы одни другимъ подчинялись. Какъ жили, такъ и сейчасъ живутъ по закону Дарвина: сильный за счетъ без­силь­на­го. Эта-то ошибка и губитъ до сихъ поръ ихъ всѣхъ. Такъ до сихъ поръ гибнутъ люди. Природѣ не по душѣ ихъ гор­дость, ихъ ѕло, ихъ ненависть. Она ихъ гонитъ отъ себя, она не удовлетворена ими. Я, говоритъ Природа, не хотѣла, чтобы были такіе люди. Я къ нимъ прислала своего ес­тест­вен­на­го человѣка, чтобы люди признали его и посчитали своимъ. Онъ ро­дил­ся для того, чтобы исторію людскую на себѣ по­ка­зать и передѣлать. Эта исторія была создана людьми. Люди людей заставляютъ, хотятъ, чтобы они въ Природѣ жи­ли и под­чи­нялись. Такъ люди жили до насъ, такъ живутъ и теперь. А чтобы смѣнить всю эту кар­ти­ну, — этого люди не хо­тятъ. Ихъ са­мо­воліе заставляетъ за­хва­ты­вать мѣсто на землѣ и счи­тать его своимъ. И на землѣ, и въ атмосферѣ люди тоже хотятъ открыть какія-либо условія для себя. Однако Природа взяла да умертвила такого человѣка, не дала ему жить. А разъ онъ умеръ и его не стало, это уже горе-бѣда. Кто же ему помогаетъ, какъ не Учитель? Я всѣ силы положилъ для этого и сейчасъ на это кладу всѣ силы и буду класть и дальше!

Мы кушаемъ, одѣваемся, живемъ въ домахъ, то есть дѣлаемъ то, что намъ необходимо по прежней исторіи. А Учи­тель не живетъ въ прежней исторіи и въ прежней необходимости не нуждается. У него свое, природное. Онъ жи­ветъ въ не­за­ви­симости. Ему не нужна пища и въ одеждѣ онъ не нуждается. Учитель говоритъ, что домъ — не спа­се­ніе че­ло­вѣ­ку въ его жизни. Онъ родился въ домѣ, въ домѣ онъ и умеръ, хотя ему и казалось, что онъ въ немъ жилъ, какъ хотѣлъ. Мнѣ очень холодно — я же живой человѣкъ. А внутреннее чув­ство говоритъ мнѣ — этого люди не со­би­ра­лись дѣлать въ своей жизни. Ихъ дѣло одно — выполнять въ жизни какую-либо работу. Кромѣ этой работы, у нихъ нѣтъ жизни, они не нашли иного пути, уво­дящаго ихъ отъ проложенной ими дороги къ смерти. У нихъ только одно на умѣ: взять отъ При­ро­ды то, что имъ не­об­хо­ди­мо, чтобы было тепло, удобно, чтобы все захваченное считать сво­имъ. Имъ всего мало. Имъ необходимо набить животъ. А если онъ пустой, то нужно найти, чѣмъ его заполнить — вотъ вамъ уже и тре­бо­ва­тель­ность, и она нескончаемая, крутится безъ ос­та­новки.

Однако, хотя и есть на столѣ хлѣбъ и въ запасѣ различные продукты, отъ всего этого можно отвыкнуть, въ началѣ хотя бы на нѣ­сколь­ко дней въ недѣлю. Пища находится въ воздухѣ, окружающемъ человѣка. Это эѳиръ, движущійся съ воз­ду­хомъ и про­ни­цающій на­сквозь организмъ человѣка: въ немъ живое условіе жизни. Учитель это все нашелъ и вывелъ практически.

11 Февраля 1978 года по телевидѣнію шла постановка о Богѣ, никѣмъ и никогда не видимомъ. Однако зачѣмъ его такъ ри­суютъ нашей молодежи? Развѣ монашки были у него? Онъ былъ и есть и при немъ ангелы-исполнители, они были соз­дателями всего дѣла въ атмосферѣ (то есть въ эѳирѣ). Однако все было не такъ, какъ показывали по те­ле­ви­дѣ­нію, если ра­зобраться съ исторіей. Тьмы не было и не было и свѣта. Скажи всѣмъ ученымъ, художникамъ и дру­гимъ пря­мо: «Что́ было до того, когда еще не было ни свѣта, ни тьмы, а Богъ уже былъ въ вашей исторіи?»

Не знаете, не умѣете — не беритесь, ибо вамъ, какъ книжникамъ, фарисеямъ и лицемѣрамъ, будетъ за это большое го­ре. На это все, вами выдуманное, придетъ человѣкъ съ Востока. Онъ будетъ разсказывать, а ему не повѣрятъ. Од­на­ко будетъ такое время: церкви за­пус­тѣ­ютъ, даръ Божій уйдетъ, его не будетъ. Но мы — гордые люди, мы будемъ хва­лить­ся нашею жизнію: дескать, мы ее сами сдѣ­ла­ли, живемъ въ ней хорошо и тепло. И все это, молъ, не техника создала, искуство, химія — все это, дескать, сдѣлали руки человѣка.

А куда же дѣлся Духъ Святый, если Природа въ немъ естественнымъ образомъ находится: въ Духѣ она?

Люди захотѣли уйти отъ этого всего и дѣлали во всей своей исторіи только то, что имъ надо. И дѣло ихъ оправдалось тѣмъ, что они заслужили — смертію!

А сейчасъ придетъ на арену человѣкъ. Его пригласитъ Природа. Она его научитъ, какъ помочь человѣку въ его го­рѣ-бѣдѣ. Онъ за­слу­житъ довѣріе отъ нея за то, что онъ такой есть, и ему люди повѣрятъ, какъ таковому. Онъ пойдетъ отъ нихъ въ мо­ре, а они останутся на сушѣ. А онъ пойдетъ по водѣ. Это обязательно будетъ среди людей.

Я подѣлился съ людьми пополамъ. Имъ оставилъ ихнее теплое и хорошее, а себѣ взялъ холодное и плохое, чѣмъ и жи­ву, доказывая свою правоту. Свое здоровіе вношу людямъ, которые будутъ говорить обо мнѣ, какъ о такомъ че­ло­вѣ­кѣ, который несетъ на себѣ Бо­го­ву идею. Я пришелъ на землю не самовольничать и не жить самозахватомъ. Ни­ко­му та­ко­го права не дано, чтобы облюбовать какое-либо мѣсто и жить въ немъ, распоряжаться всѣмъ природнымъ добромъ, считая его своимъ. Че­ло­вѣ­ку необходимо что-то дѣлать и онъ ста­ра­ет­ся всѣ усилія направить на это дѣло. Мнѣ хочется сказать о всѣхъ лю­дяхъ — они въ данное время живутъ въ неравныхъ усло­віяхъ: одни выше, другіе ни­же, одни за­став­ля­ютъ, другіе под­чи­ня­ют­ся, одни владѣютъ, другие ничего не имѣютъ. И это жизненное не­ра­вен­ство порождаетъ не­до­вѣ­ріе, отчужденность, ѕлобу, ненависть. Люди отворачиваются другъ отъ друга, не хотятъ здо­ро­вать­ся, считаютъ, что въ этомъ нѣтъ необходимости. Люди приучили себя къ тому, чтобы каждый человѣкъ стре­мил­ся къ карьерѣ, чтобы онъ былъ не хуже другихъ, достигшихъ благополучія. Ихъ дѣло не стоитъ на мѣстѣ, растетъ, расширяется. Вся со­вре­мен­ная техника слу­житъ этому дѣлу. Люди ищутъ въ Природѣ для своего, ими созданнаго. Природа давно бы дала все людямъ. У нея есть то, что нужно людямъ, именно то, чего нѣтъ у нихъ. Но они никакъ не додумаются до того, что имъ болѣе всего необходимо. А тому, что имъ болѣе всего нужно, они не нашли мѣста. Такого мѣста, на которомъ можно было бы и свое поставить и въ то же время другому ничѣмъ не помѣшать. Вотъ какія дѣла происходятъ въ Природѣ! Люди дѣлаютъ только то, что имъ нужно и поэтому во всемъ крѣпко нуждаются и болѣютъ. Эту болѣзнь невозможно забыть, она мучаетъ тѣло человѣка, который старался дѣлать все такъ, какъ всѣ люди дѣлаютъ. Вѣдь они [люди] не хотятъ, чтобы имъ было холодно и плохо. Всѣ они хотятъ видѣть только хорошее и теплое, какъ и всегда было въ ихъ дѣлѣ. Однако такое хотѣніе неосуществимо: хорошее и теплое не доводится до конца, рвется, попадаетъ въ просакъ. Люди сго­ра­ютъ, и къ нимъ приходитъ несчастіе, горе съ бѣдою, отъ которыхъ они не имѣютъ защиты. И раньше люди жили съ большимъ не­до­стат­комъ, такъ же ѣли и пили, да еще показывали себя, вотъ, молъ, мы такіе люди, имѣемъ свое добро и думаемъ, какъ бы получше пожить за его счетъ. Такая вотъ у насъ задача — жить получше да послаще другихъ. Въ общемъ, у меня одно, а у тебя другое, [ты] живи какъ хочешь, а я [буду жить] какъ знаю.

Мы въ этой жизни живемъ подчиненно, говоримъ не свободно, дабы не попасть въ просакъ, а дѣлаемъ то, чему обу­че­ны въ дѣлахъ текущихъ. Вся картина человѣческой жизни дѣлается такъ, что, въ концѣ концовъ, каждый только тѣмъ и доволенъ, что поставилъ свое въ Природѣ. Мы привыкли многое называть своимъ. Боже упаси, если кто-ни­будь дру­гой вторгается въ наши владѣнія, гдѣ, я считаю, все принадлежитъ только мнѣ. Какъ поставить такого че­ло­вѣ­ка на путь истины? Вѣдь онъ же не хорошій въ этомъ дѣлѣ человѣкъ. А ему надо поклониться и попросить у него прощенія, чтобы онъ узналъ о томъ, что нами дѣлается и что будетъ нужно ему.

Природа говоритъ: «Я мать-родительница, одна у васъ всѣхъ такая, что я захочу, то въ людяхъ и сдѣлаю. Это я есмь во всемъ не­за­ви­си­мая родная ваша мать, вѣдь это я васъ всѣхъ до одного породила. А вы такой завели у себя порядокъ — на­чинать дѣлать свою жизнь съ вершины горы, а дальше катиться подъ гору, до самой своей погибели.»

И больше ничего мы не знаемъ, кромѣ этого. Это все рождено самими людьми. Мы не знаемъ, съ чего начинать, у насъ на счетъ этого нѣтъ никакого понятія.

Человѣкъ произошелъ отъ Бога и, какъ считается между людьми, онъ въ началѣ былъ слѣпленъ, а потомъ въ него былъ вдунутъ духъ и онъ сталъ человѣкомъ. Но Бога, какъ такового, никто изъ людей никогда не видѣлъ и видѣть не могъ. Онъ есть такая въ жизни единица, о которой человѣкъ можетъ всячески предполагать. У него есть слуги, ро­див­шіе­ся въ При­ро­дѣ. Они стали вѣрить Богу, а другіе стали думать, что въ жизни этого нѣтъ, стали мыслить на этотъ счетъ. А разъ есть двѣ стороны на бѣломъ свѣтѣ, то это уже не хорошо.

Разъ человѣку не дали возможности, чтобы онъ выполняль свое назначеніе, то это уже не жизнь. Была въ че­ло­вѣ­чес­кой жизни такая исторія. У отца было два сына. Одинъ слушался отца, другой нѣтъ. Одинъ все тянулъ въ домъ, а дру­гой все тащилъ изъ дому. Отецъ и есть отецъ, онъ старался удовлетворить ихъ обоихъ: и того не обидѣть, и дру­гого не оставить. Онъ не возражалъ сыновьямъ. По­слуш­на­го и трудолюбиваго, который чтилъ отца, онъ держалъ подлѣ себя, а не­по­слуш­ному, потребовавшему своей части, тоже не от­ка­залъ и отдалъ ему его часть. Тотъ получилъ свою часть и уѣхалъ, куда ему хотѣлось. Тамъ онъ растранжирилъ все свое добро и об­нищалъ. По­шелъ онъ на­ни­мать­ся на работу къ богатому человѣку и работалъ у него въ подчиненіи, хотя ему было отъ этого тяжело. Вспом­нилъ онъ про отца своего родного и рѣшилъ пойти и наняться ему въ слуги. Отецъ есть отецъ, ему стало жаль своего не­по­слушнаго сына. Онъ обрадовался его раскаянію и ради его возвращенія закатилъ пиръ и не жалѣлъ ничего ра­ди этого, такъ какъ былъ очень богатъ. А второй сынъ былъ въ это время въ полѣ и тамъ трудился. Узналъ онъ о возвращеніи брата и о пирѣ, данномъ отцомъ. Раздосадовался онъ, упрекнулъ отца за его милосердіе. А отецъ ему, какъ родному сыну, отвѣтилъ: «Сынокъ, пожалѣй его, прости ему, гулякѣ, пусть мы съ тобою за это дѣло отвѣтимъ. Намъ никто не ска­жетъ, что мы не такъ поступили. Мы приняли съ тобою твоего родного брата, онъ же вспомнилъ про отца, а также и про тебя, сынокъ.» Это была такая исторія.

Развѣ эту исторію можно остановить? Она начиналась людьми, она людьми и закончится. А пока же у людей нѣтъ никакого сознанія на все это. Они всѣ ѱѵхически больные: имъ только дай, а больше ничего не понимаютъ. У нихъ на умѣ и въ серд­цѣ только одно — чтобы была прибыль. А когда у нихъ убыль, они уже жить не могутъ, они уми­раютъ.

Я, какъ Учитель, пришедшій къ людямъ, хочу сказать про это. Вѣдь все, что мы сдѣлали въ жизни нашей, те­пе­реш­ней, есть для насъ смерть. Смерть отъ этого дѣла! И этой смерти ни одинъ человѣкъ въ своей жизни не избѣжалъ, и не ушелъ, какъ бы людямъ этого не хотѣлось. Но для жизни они ничего не сдѣлали, ибо всѣ вовлечены въ общій ходъ дѣла, ведущій къ смерти. Вѣдь въ Природѣ двѣ стороны, въ которыхъ мы, какъ люди, можемъ жить. Однако люди из­бра­ли одинъ путь — хорошій и теплый, а отъ плохого и холоднаго стали уходить. Вотъ что сдѣлали люди въ Природѣ: они проявили не свою любовь, а свой капризъ, свое хотѣніе, свое неудовольствіе. Однако это не дало че­ло­вѣ­ку удов­лет­во­ре­нія за то, что онъ сталъ Природу недолюбливать, не только не цѣнилъ ее, а наоборотъ, найдя ее какъ живую, со своимъ зарядомъ нагналъ и убилъ ее. Кто за это вотъ дѣло тебя пожалѣетъ? Вѣдь за кровь платятъ кровію: ты ее се­год­ня, а она тебя завтра.

У людей вся надежда на авось. Хорошо живетъ человѣкъ — радуется, живетъ плохо — плачетъ. А чтобы такъ не про­ис­хо­ди­ло, этого мы въ Природѣ не заслужили. За все нехорошее, нами сдѣланное, она напала на насъ своею яз­воч­кою или гриб­комъ, отъ которыхъ мы не нашли средствъ и умерли. Вотъ чего мы добились сами въ Природѣ. И никто въ этомъ не виноватъ, а только сами люди со своею исторіей.

Мы сами совершили революцію, чтобы избавиться отъ частной собственности, которая всему виною. А до этого, то есть при са­мо­дер­жавіи, отецъ сыномъ распоряжался. Теперь же Совѣтская власть заступилась за сына, пригласила ученыхъ, что­бы они научили этого сына грамотѣ, подковали ѳеоретически, чтобы онъ былъ между людьми тех­ни­чес­кимъ че­ло­вѣ­комъ, чтобы дѣлалъ все искуственно, съ помощію химіи, чтобы людямъ было хорошо и тепло. Мно­гіе от­да­ли жизнь за такія условія.

Ученыхъ дѣло было думать, а дѣлать приходилось тяжело. И, несмотря на все это, какъ былъ въ Природѣ врагъ неизвѣстной стороны, такъ онъ и остался въ людяхъ. Его мы не изжили. Человѣку по-прежнему тяжело, его по-преж­не­му заставляютъ, ему по-прежнему при­хо­дит­ся кому-то подчиняться. И моральная сторона дѣла сильно раз­ви­лась. Ей особенно обучены тѣ, кому приходится ко­ман­до­вать другими. Онъ командуетъ, а самъ въ Природѣ боится плохого и холоднаго до невозможности! Они стращаютъ его въ его жизни, но чтобы отказаться отъ ко­ман­до­ва­нія, ни-ни! Это только и держитъ его на бѣломъ свѣтѣ. Это вѣдь его административное мѣсто. Онъ при­выкъ ко­ман­до­вать, что­бы люди организованно работали. А тѣ, которые создаютъ, работая, они живутъ за счетъ своего умѣнія. Они обу­ча­ютъ другихъ людей для того, чтобы тѣ знали ихъ, какъ спеціалистовъ высокаго званія, и отдавали бы имъ свой по­кой. Уче­нымъ людямъ за ихъ большія знанія платятъ большія деньги. Имъ легче живется, чѣмъ другимъ: вѣдь они ѳеоретики, люди умные, имъ есть чѣмъ козырять передъ другими.

Однако до сихъ поръ не видно, чтобы ученые сдѣлали что-то полезное для истинной жизни. Они развили своимъ зна­ні­емъ и дѣломъ техническое, искуственное, съ помощію химіи. А это жизни не помогаетъ, а мѣшаетъ. А надо, чтобы онъ [ученый] взялся безъ всякаго денежнаго интереса, да и перешелъ на практику для того, чтобы сдѣлаться для людей полезнымъ! Довольно вводить тех­ни­ку, довольно дѣлать все искуственнымъ образомъ, довольно прог­рес­си­ро­вать химіи. Мы должны добиться одного отъ Природы: чтобы жить въ ней за счетъ естества, за счетъ прак­ти­чес­ка­го дѣла. Вѣдь намъ не умирать, а жить надо. Надо умѣть завоевать тѣ природныя силы, которыя служатъ жиз­ни. А онѣ въ Природѣ есть и ими необходимо воспользоваться.

И это не какія-то тамъ искуственныя силы. Эти силы должны быть природными, и онѣ есть въ Природѣ! Сильнѣе Природы нѣтъ ничего, она всему голова. Что она захочетъ, то и сдѣлаетъ, у нея силы естественныя. Я объ этомъ го­ворилъ многимъ ученымъ. Я спрашиваю у нихъ: «Скажите мнѣ, пожалуйста, что́ было тогда, когда не было ни свѣта, ни тьмы? Какая тогда была атмосфера?» Но этого ученые не знаютъ и ничего про это сказать не могутъ. А вѣдь вотъ взялись они за такое дѣло, которое не дало никакой пользы людямъ. Здоровіе мы свое потеряли и насъ, какъ та­ко­выхъ, въ землю зарыли и мы лежимъ въ прахѣ. И никто, кромѣ Учителя, не ду­ма­етъ помочь этому умершему чело­вѣку.

А ему надо помочь, потому что въ Природѣ, насъ окружающей, ничего даромъ не пропадаетъ, все жило и живетъ въ При­ро­дѣ вѣчно. Это вамъ не фунтъ изюма! Природа намъ на эти всѣ дѣла прислала своего такого человѣка жиз­не­ра­дост­на­го, съ мыслію и съ дѣломъ всей вселенной. Его тѣло пришло къ прошлому, къ начальному. Мы тоже въ сво­емъ дѣле ждемъ конца, чтобы онъ и къ намъ при­шелъ. Однако Природа намъ не даетъ его, она хочетъ вернуть все назадъ. Придетъ время такое — кто закопалъ человѣка, тотъ его и от­ко­паетъ! Люди всѣ по одному слову вы­здо­ро­ве­ютъ. Они дождутся этого сами, когда въ однѣ двери будутъ входить, а изъ другихъ выходить здоровыми. А когда это только по­лу­чит­ся, то и воскресать будутъ люди отъ этого всего дѣла. Тогда-то и придется мнѣ во славѣ свое мѣс­то занять, чтобы людей за ихъ нарушеніе осудить. Я получу въ этомъ всякаго рода довѣріе, чтобы судить всѣхъ людей за ихъ ошибки.

Я есмь — Паршекъ всему этому дѣлу. Мнѣ довѣрилась Природа. Она освятила меня этимъ. Я въ этомъ дѣлѣ есмь богъ. Ему, какъ та­ко­во­му, нужно вѣрить. Онъ пришелъ къ намъ съ Востока и про все это намъ говоритъ! Да! Да! Этому придетъ конецъ. За все, нами сдѣ­лан­ное, онъ насъ осудитъ. Куда же подѣвалось все съ насъ то хорошее, которое дано намъ отъ Природы? Мы не пожелали другому того, чего желаемъ сами. Голаго не одѣли и голоднаго не накормили, нуждающемуся не помогли и страждущаго не утѣшили. Мы этого человѣка не видѣли, но чтобы мы его желали, этого у насъ, какъ таковыхъ, нѣту. А онъ у насъ спроситъ: «Какъ вы жили?» Мы ему отвѣтимъ такъ: «Ра­бо­та­ли, деньги за­ра­ба­ты­ва­ли, ѣли, пили, одѣвались тепло, въ домѣ жили съ уютомъ.» И тогда-то онъ намъ ска­жетъ: «Ну, что же, живите по-своему. А мнѣ не мѣшайте заниматься холоднымъ и плохимъ. Я вашимъ не ин­те­ре­су­юсь и не хочу быть такимъ, какіе вы есте. Я не хочу жить такъ, какъ живете вы, не хочу быть книжникомъ, фа­ри­се­емъ и лицемѣромъ, для ко­то­рыхъ такъ-то дѣлать не надо, а такъ вотъ — надо. Вы Природу покупаете, вы Природу и про­дае­те. Одно хвалите, другое корите и не­на­ви­ди­те. У васъ въ дѣлѣ вашемъ смѣхъ одинъ. Вы хотите доказать, что вы люди шибко ученые. А Природа есть Природа. Она учитъ че­ло­вѣ­ка не заботиться о завтрашнемъ днѣ. А человѣкъ еще и не жилъ, а уже приготовился со своимъ дѣломъ. У него въ головѣ мысль под­ска­за­ла, что ему придется дѣлать завтра и послѣзавтра и такъ далѣе и этому нѣтъ конца: то одно, то другое дѣло. А чтобы правильно въ жизни сдѣлать, чтобы не ошибиться, — этого че­ло­вѣкъ не сумѣлъ. Онъ, несмотря на всю свою технику, искуство, химію, не смогъ сдѣ­лать такъ, чтобы не ошибиться.»

У меня въ моей исторіи произошло слѣдующее. Въ гололедъ я шелъ мимо колонны автомашинъ, которая за­бук­со­ва­ла на подъемѣ. А я, идя по тому же мѣсту разувшись, обогналъ всю эту технику и пошелъ дальше своею дорогою. Я не тех­ни­чес­кій человѣкъ, а ска­залъ свои слова! Если сейчасъ удалить въ Природѣ все техническое, созданное че­ло­вѣ­комъ, то онъ бу­детъ без­си­ленъ. Это-то безсиліе и не даетъ ему хода. А Природа, не смотря ни на какую технику, всѣхъ убираетъ съ дороги. Природа сохранитъ только естественнаго жи­во­го человѣка!

Я проходилъ въ началѣ зимы мимо Туапсе. Разыгрался штормъ невѣроятной силы, не менѣе двѣнадцати балловъ. Па­да­ли те­ле­граф­ные столбы. А я не побоялся вступить въ эти огромныя бушующія волны. И какъ только вступилъ, море тотчасъ же успокоилось. Это было въ началѣ моего жизненнаго пути. Я тогда ничего не ѣлъ и ѣсть не со­би­рал­ся. Въ теченіи двѣнадцати дней я ходилъ въ море и сидѣлъ тамъ. Бывало, входилъ въ море и ночью. Сижу въ водѣ и слышу, какъ мимо меня, постукивая на стыкахъ, пробѣгаютъ поѣзда. По­гру­жаясь въ воду, я видѣлъ самый разный свѣтъ ослѣ­пи­тель­ной силы и бывалъ у каждаго въ домѣ.

Это была такая моя практика. Началось это 23 Ноября, а 5 Декабря я пришелъ въ Сочи. Если бы вы видѣли, какой снѣгъ положила Природа къ моему приходу въ этотъ городъ! Я шелъ по нему какъ Духъ Святый. Меня отъ ногъ до головы онъ окружалъ, какъ пухъ. Люди шли за мною до самой кромки моря. Люди же и заставили меня пойти въ глубину моря, гдѣ я и просидѣлъ подъ водою, не помню, сколько времени. Знаю только, что спасатели меня вынули живого и невредимаго сѣтями. Доставили меня въ милицію. А у меня въ карманѣ моихъ трусовъ лежалъ актъ о состояніи моего здоровія. Меня отвезли на вокзалъ и посадили на поѣздъ, дабы я не вводилъ людей въ заблужденіе. Встрѣчался я съ депутатами. Я разсказывалъ имъ о своей практикѣ, говорилъ имъ объ истинѣ этого дѣла. Я хочу, что­бы всѣ люди провѣрили это, какъ живой фактъ среди людей.

Немало [есть] мѣстъ, гдѣ я бывалъ. Въ Армавирской раіонной больницѣ я поставилъ на ноги нѣкоторыхъ больныхъ. А когда пріѣхалъ главный врачъ Нефедовъ, я встрѣтился съ нимъ и разсказалъ ему о своей практикѣ. А онъ мнѣ отвѣтилъ, чтобы я имъ не мѣшалъ, и посовѣтовалъ ѣхать со своими качествами въ Москву. Думаете, я не поѣхалъ въ Москву? Поѣхалъ и встрѣ­тился тамъ съ врачами. Помню мою встрѣчу со Стуковымъ. Онъ мнѣ такъ сказалъ: «Если ты будешь этимъ за­ни­мать­ся, то мы тебѣ покажемъ такую дорогу, куда Ма­каръ телятъ не гонялъ.» А въ Россійскомъ строительномъ О. Р. С. — ор­га­низаціи со­лид­ной, гдѣ главнымъ директоромъ въ то время былъ Алимовъ, а фи­нан­со­вымъ директоромъ — Берецкій, меня остригли и съ ра­бо­ты сократили. А вѣдь всѣ они хорошо знали, что я помогалъ людямъ! И нѣтъ, чтобы и мнѣ пойти на­встрѣчу, такъ нѣтъ, они взяли и сократили. Болѣе того, они взяли да и пред­ста­ви­ли меня какъ ѱѵхически больного и дали мнѣ первую группу инвалидности. Однако это далеко не всѣ ис­пы­та­нія въ моей жизни.

Во время нападенія Гитлера на Россію его превосходящими силами, мѣсто жительства моего было подъ гит­ле­ров­скою ок­ку­па­ціей. Я встрѣчался съ Паулюсомъ. Онъ меня спросилъ: «Кто побѣдитъ?» — Я отвѣтилъ: «Сталинъ.» Онъ озна­ко­мил­ся съ моею идеею и выдалъ мнѣ новую справку, переписавъ съ прежняго Русскаго шрифта на нѣмецкій, и при­ло­жилъ къ ней гер­бо­вую печать. Этой справкою я и спасался въ ихнемъ режимѣ. Нѣмцы, видя ко мнѣ такое от­но­ше­ніе со стороны Паулюса, кричали: «Гутъ, панъ!» А нѣмецкіе офицеры рѣшили показать меня въ Берлинѣ. Посадили меня въ вагонъ вмѣстѣ съ вербованными и повезли. Но потомъ меня ссадили и передали украинскимъ полицаямъ, по­то­му что не знали моей тайны. А тѣ, изъ Знаменки, отвезли меня въ Днѣп­ро­пет­ровскъ, въ гестапо. Я былъ туда до­став­ленъ невредимымъ, такъ какъ меня охраняла Природа. А по дорогѣ разговаривалъ черезъ пе­ре­вод­чи­ка съ ихними сол­да­та­ми. Они тоже кричали: «Гутъ, панъ!» Однако, гутъ, панъ-то, гутъ, панъ, а только взялъ меня нѣмецкий солдатъ подъ ружье, да и повелъ въ комендатуру. Тамъ стоялъ мотоциклъ и они меня, одетаго въ одни трусики, всю ночь по жут­ко­му морозу и вѣтру провозили по городу. Но я терпѣлъ не зря! Я просилъ Природу, чтобы Русскій солдатъ взялъ надъ нѣмцами верхъ. Такъ оно и получилось! При­ро­да услышала мою просьбу и помогла Русскому солдату заимѣть такую силу, чтобы нѣмца одолѣть. Нѣмецкая армія потеряла свое пре­вос­ход­ство подъ Москвою и покатилась назадъ. Двад­цать семь сутокъ я сидѣлъ въ гестапо и все это время дѣлалъ все, что было не­об­хо­ди­мо для нашей побѣды. Моя мысль лазила у Гитлера въ головѣ, заглазно пробуждала въ немъ то, что нужно было для побѣды надъ фашистскою Гер­ма­ні­ей. Фашистскіе начальники — политики хитрые, спрашивали у меня: «Кто по­бѣ­дитъ?» — Я отвѣчалъ: «Ста­линъ.» Нѣмецъ проигралъ войну и въ этомъ есть заслуга и Паршека, ко­то­рый просилъ Природу, чтобы побѣдилъ Рус­скій сол­датъ. Однако Пар­шекъ не за то, чтобы люди убивали другъ друга. Онъ за то, чтобы не было воюющихъ сто­ронъ, онъ за миръ! Онъ за любовь между всѣми людьми, которая только и можетъ при­вес­ти насъ къ вѣчной, не­уми­рае­мой жизни!

А теперь я скажу о врагѣ внѣшнемъ и внутреннемъ, который находится въ людяхъ и который людьми же и по­рож­денъ. Мы его не знаемъ и не можемъ его знать, а онъ есть. Мы свергли царя, побѣдили самодержавіе, то есть смѣ­ни­ли Отца на Сына, ввели науку, искуство, химію, чтобы стать независимыми отъ Природы, но какъ былъ врагъ между нами, какъ внѣшній, такъ и внутренний, такъ онъ и остался. Потому что люди отгородились отъ Природы, стали въ ней безсильными. Они по­на­дѣя­лись на мертвое: на технику, искуство, химію. Они все дѣлаютъ, чтобы урвать изъ Природы только то, что имъ нужно для себя, для интересовъ того дѣла, которое проложено людьми отъ начала ихъ жизни и которое всегда ведетъ и будетъ вести только къ одному концу — смерти!

А сейчасъ пришелъ человѣкъ съ Востока. Онъ и практикъ естественнаго характера — Побѣдитель Природы, Учитель на­родовъ, Богъ зем­ли. Онъ естественно овладѣлъ Природою: черезъ довѣріе и любовь съ нею подружился. Она ему во всемъ помогаетъ и всѣ на­хо­дя­щіяся въ немъ животворныя силы ему дала.

Все это приготовлено къ двумъ тысячелѣтіямъ. А пока что земля наша всѣхъ насъ, живущихъ на бѣломъ свѣтѣ людей, за все нами сдѣ­ланное на ней, прибрала къ своимъ рукамъ и никого не удовлетворила въ его дѣлѣ. Люди — это есть мы. Мы всѣ ле­жимъ на своихъ мѣс­тахъ во прахѣ.

Эти люди лежатъ и ждутъ мое имя, для того чтобы имъ всѣмъ оттуда подняться! И они не только поднимутся, но и будутъ всѣ до единаго за свое сдѣланное отвѣчать. Это будетъ и обязательно будетъ въ людяхъ. Они сами этого добьются. Ихъ ок­ру­житъ Природа. Она дастъ имъ животворныя силы и освѣтитъ ихъ на вѣки вѣковъ.

Желаю счастія, здоровія хорошаго.

1978 годъ, Февраль 14 дня.

Учитель. ¹)

¹)Въ текстѣ сего обращенія исправлено нѣсколько описокъ.

Главная страница.