Сочиненія Порфѵрія Иванова. Статіи и письма.

Переводъ. Назадъ. Впередъ.

Я помню Украинскаго президента...

Я помню Украинскаго президента Богомольца. Онъ недурно писалъ о продолженіи жизни человѣка. Онъ говорилъ, что вино и табакъ разрушаютъ тѣло человѣка.

Мнѣ пришлось побывать въ его кабинетѣ въ тридцатыхъ годахъ въ Кіевѣ зимою. Я ходилъ по волѣ въ трусахъ — вродѣ я былъ изыс­ка­тель здоровія, чѣмъ и занимался нашъ президентъ.

Я самъ нашелъ его, какъ дѣлецъ дѣльца. Его швейцаръ у дверей толкнулъ меня и закричалъ, какъ будто я сума­сшед­шій. А я такъ се­бя нѣжно и вѣжливо представилъ, сталъ просить его какъ человѣка. Онъ понялъ, что я не тотъ, за кого онъ меня принялъ — со­гла­сил­ся помочь мнѣ встрѣтиться съ Богомольцемъ.

Онъ меня встрѣтилъ своею вѣжливостію: «Здравствуй, милый человѣкъ!» — онъ меня такъ назвалъ. Я передъ нимъ из­ви­нил­ся. Я хотя и первый разъ зашелъ — не растерялся и все въ кабинетѣ охватилъ глазами; это было мгновенно.

Я ему говорю: «Здравствуйте.» Я увидѣлъ папиросы, пять пачекъ, и былъ этимъ очень возмущенъ. Нашъ президентъ куритъ ихъ одну за другой и предлагалъ мнѣ тоже, но я не курю и вамъ не совѣтую.

Тотъ, кто куритъ, тотъ свое сердце негоднымъ дѣлаетъ, особенно если человѣкъ самозакаляется — онъ не пригоденъ по мое­му прак­ти­чес­ко­му опредѣленію.

Я разсказываю это свое дѣло; онъ меня понималъ, а я его тоже. Онъ хотѣлъ своимъ выводомъ тогда о моей тайнѣ узнать. Я въ его хозяйствѣ одиннадцать сутокъ пролежалъ. Форму свою не измѣнилъ и не измѣняю.

Онъ меня какъ экспонатъ принималъ — ежедневно къ себѣ въ кабинетъ вызывалъ, ему хотѣлось узнать всѣ по­дроб­нос­ти. Я старался ему изложить мою исторію, но онъ такъ, какъ ему хотѣлось, не допонималъ.

Я ему разсказывалъ о томъ, что съ самаго первоначальнаго часа, дня, недѣли, мѣсяца и года человѣкъ опутанъ са­мо­за­щи­тою: одеж­дою, которая на нашихъ тѣлахъ вѣсомъ виситъ, а тепла никакого не даетъ, а отбираетъ.

Я этою штукою бросилъ заниматься. Это не каждый человѣкъ сможетъ. Знаете, какіе вѣтры бываютъ зимой въ Ар­ма­ви­рѣ, да еще вос­точ­ные? Но я не боялся при нихъ такъ ходить. А у кого ты бы научился этому, если бы не было такого человѣка? Это же Природа, она въ этомъ господствующая.

А вы, вѣроятно, знаете, какъ приходится оставлять хорошее, дѣланные вѣками дѣла, и браться за новое. Я рѣшился на это — взялъ на себя иниціативу. Я не захотѣлъ такъ жить, какъ живутъ всѣ люди: учатся, получаютъ дипломы, за­ни­ма­ютъ по наз­на­че­нію свое мѣсто и на немъ практически свою работу заканчиваютъ безсиліемъ.

Я работалъ и учился за самого человѣка: какъ онъ народился на нашу родную землю и какъ онъ самъ уцѣпился, что­бы одно время пожить, а потомъ свое время поработать. Мы эту исторію знаемъ очень хорошо. Всѣ заставляли себя разно этихъ силъ набираться и завоевывали [все] сами; трудно было, но получалось, дѣлалось.

Мы съ вами рѣчь свою способную развили — говорить научились, память развили, благодаря чему получили нашъ слухъ. Мы съ вами научились въ Природѣ фѵзически трудиться и чему-либо однобокому въ жизни научиться.

У меня въ сознаніи зародилось огромное желаніе обойтись безъ всего этого — безъ всякой пищи въ любое время. Скажу себѣ: не надо кушать — и сознательно это дѣлаю. Оно у меня Природою родилось въ трехъ словахъ. Меня за­став­ляла душа, мое сердце для этого билось, получало отъ всего кислороднаго питанія черезъ легкія кровь. А кла­па­на перерабатывали и от­чис­ля­ли самую лучшую и энергичную частицу крови, которая питала мозгъ для того, что­бы нити были энергичныя по своимъ мѣстамъ.

Бесѣды наши продолжались между мною и президентомъ. Я былъ въ трусахъ, а онъ — въ своемъ чинѣ и съ па­пи­ро­сою въ своемъ ртѣ: табакъ заставлялъ президента ему кланяться. Онъ говорилъ, что табакъ и вино разрушаютъ тѣло человѣка, а самъ отъ этого не от­ка­зал­ся и объяснялъ мнѣ: «Эти папиросы тому нужны, кто много мыслитъ.»

Онъ много писалъ, много пишетъ — но какъ они умирали, такъ они и умираютъ, и будутъ умирать. Онъ мнѣ го­во­ритъ: «Мы тоже ум­ремъ съ тобою.» Я ему отвѣтилъ: «Человѣкъ [тотъ] умираетъ на бѣломъ свѣтѣ, кто очень много и крѣпко своею фор­мою хвалится и смѣется надъ другими, что они жить не умѣютъ.» Я говорю президенту, что я — самый не­имѣющій че­ло­вѣкъ въ Природѣ; сознательно не хочу быть такимъ богатымъ.

Человѣкъ ошибся хвалою и смѣхомъ, и осужденіемъ. Этому учить не надо, ибо въ этомъ — великій проигрышъ. Намъ надо учиться не умирать, а учиться жить. Мои слова были моимъ оружіемъ, я стрѣлялъ прямо по нему и хвалился бѣдностію.

Это было мое здоровіе, которое одно изъ всѣхъ не хвалилось, не смѣялось, не осуждало — а крѣпко-крѣпко терпѣло, за­ка­ля­лось и быстроту метода вырабатывало.

Вы являетесь президентомъ на всю Украину — свѣтиломъ всей медицины. Она у васъ вся подъ руками, но нѣтъ га­ран­тіи отъ болѣзней; отъ того, что дѣлается въ народѣ — [люди] дѣлаются преступниками. Насъ съ вами условіе за­ста­ви­ло родить это оружіе, родить взаменъ своего тѣла другое тѣло. Вы же бѣдный человѣкъ, боретесь съ Природою. Вы на очереди стоите, какъ и всѣ. Врагъ у насъ развивается черезъ науку нашу. Что̀ мы получили въ процессѣ этого? Одну для всѣхъ смерть, которая нами создана.

Безграмотные люди, не имѣющіе никакого образованія — имъ простительно простуживаться и болѣть. Почему же вы, уче­ные люди, не добились въ Природѣ этого? Она богатая. А мы мѣняемъ ея климатъ, а климатъ Природа рождаетъ человѣку, чтобы онъ не дѣлался такимъ, какимъ онъ сталъ за свою бытность.

«Мы съ тобою — разные люди,» говорю я президенту. «Ты ѳеоретикъ, а я — практикъ. Ты копаешься со своимъ зна­ні­емъ въ другихъ предметахъ жизни, а я, какъ практикъ, копаюсь въ самомъ себѣ лично. Тебя защищаютъ, а меня нѣтъ. Армія людей въ Природѣ вою­етъ и хочетъ Природу заставить, чтобы она хорошую погоду давала. А она по­ло­жи­ла на землю бѣлыхъ мухъ.»

А для чего снѣгъ ложится на нашу землю? Вы думаете, его зря съ высоты намъ бросаютъ? Снѣгъ — это самый кли­ма­ти­чес­кій даръ въ Природѣ. Это вѣдь не фантазія, а фѵзическая Природа — не [надо] уходить отъ бѣлаго снѣга, а когда съ любовію приблизишься, то это и есть снѣжное пробужденіе.

Самъ президентъ сбился съ пути въ этихъ разговорахъ. Я отъ него ухожу, онъ мнѣ жметъ руку и желаетъ хорошаго. Я ему говорю: «По-медицински надо будетъ попробовать такимъ оставаться.» Но онъ мнѣ отвѣтилъ: «Правильно, что ты это раз­вилъ на себѣ. А если я пойду, то завтра меня не будетъ.» Это онъ мнѣ сказалъ, а все же самъ умеръ на шесть­де­сятъ седь­момъ году.

А сейчасъ человѣку приходится дышать очень крѣпко. У него въ тѣлѣ всѣ поры открыты, онѣ для воздуха, для воды сво­бод­ны. Въ При­ро­дѣ очень крѣпко приходится дышать. Поэтому человѣкъ очень рѣзко говоритъ. Это не къ ста­ро­му дѣлу все придвигается, а къ но­во­му, никогда не бывалому.

Я всѣхъ прошу и умоляю, чтобы это человѣкъ дѣлалъ. Я съ неба не упалъ, а родился какъ и всѣ люди. Я прошу любого человѣка, чтобы онъ согласился съ моею мыслію въ любое время года быть такимъ человѣкомъ, какъ нашъ Учитель. Одинъ день не покушать — это будутъ твои силы, но не Учителевы. Учитель ихъ нашелъ и опозналъ это дѣло самъ. Силы не въ При­ро­дѣ находятся, а въ тѣлѣ человѣка. Тѣло — это живая естественная Природа, въ немъ есть энергія, электричество.

Сила человѣкова приобрѣтается фѵзически. Самое главное — воздухъ, вся сила во вдохѣ и выдохѣ. А развѣ воздуху хо­ро­шо со­при­ка­сать­ся съ тѣмъ, что сдѣлали руки человѣковы? Убита Природа, произведена въ мертвое существо, ко­то­рое мѣшаетъ человѣку въ При­ро­дѣ. Это вещь, которую надо воздуху и водѣ снять съ пути.

У меня адское терпѣніе на то, чтобы это все на себѣ лично испытать и понять, а потомъ на себѣ и другихъ при­мѣ­нить. Чтобы отъ этого всего была на землѣ польза, чтобы люди научились не уходить сами отъ себя и отъ своихъ близкихъ друзей, чтобы не было никакой обиды, чтобы ихъ душа съ сердцемъ считались одинаковыми — у ученыхъ и неученыхъ.

Развѣ я отъ кого уходилъ или прятался, не хотѣлъ свое передать? Я и сейчасъ бѣгаю быстро и не хвалюсь этимъ. У меня мой бѣгъ, моя быстрота вырабатываютъ силу воли. Я не устаю отъ бѣга. Мой быстрый бѣгъ не для чемпіонства, чтобы его на аренѣ показывать.

Я эти способности держу для того, чтобы юношамъ передать свое умѣніе. Я не однобокій человѣкъ — люблю легкое и люб­лю тя­же­лое: за счетъ своего терпѣнія въ тѣлѣ — [чтобы] быть независимымъ въ Природѣ. Надо отказаться отъ всѣхъ плодовъ, надо заимѣть такія си­лы, чтобы оставаться безъ ѣды и одежды, и жилого дома, какъ нашъ ро­див­шій­ся новый человѣкъ — не нуждается ничѣмъ.

Когда начнешь это говорить — они за это полезное дѣло ловятъ — да въ тюрьму. Не бунтуешь, ничего не дѣлаешь, а только говоришь, что это не хорошая ваша сторона. Станешь приглашать за собою — не хотятъ, боятся померѣть. Они мнѣ, какъ ѳеоретики, не вѣрятъ.

Я прошу васъ всѣхъ только не мѣшать мнѣ въ этомъ дѣлѣ. Я самъ доведу это до ума, практически покажу, какъ надо будетъ на нашей землѣ жить человѣку легко. Въ этомъ вся моя работа сосредоточена — это нужно для жизни. Да здравствуетъ жизнь, но не смерть. Чего мы всѣ ждемъ — это обязательно будетъ.

Человѣкъ живетъ однобоко, слабо: спряталъ себя рубашкой, а ягодкой накормилъ. Въ Природѣ уже не похорошело, а по­ху­же­ло: воздухъ испортился, неодушевленное помѣшало — стало не то, что было раньше. Самое главное — воздухъ, вода и зем­ля. Они себя мѣняютъ, дѣлаются пониженными и повышенными по формѣ и цвѣту.

Я врага опозналъ и прогналъ отъ себя подальше и хочу, чтобы его не было ни на комъ. Въ Природѣ эти качества были и есть: надо не Природу безпокоить, а самого себя заставлять, чтобы Природа твоимъ поступкомъ была удов­лет­во­ре­на. Надо сознательно выходить въ Природу, сознательно не ѣсть, не одѣваться и не жить въ домѣ. Это будетъ сила твоя — че­ло­вѣ­чес­кая, а не природная.

А за счетъ куска, тряпки и стѣнъ ты не жилъ, а дохъ — былъ не въ живомъ, а въ мертвомъ. Это не твоя дорога и не твое зна­ніе. При­ро­ду надо изучать, къ ней близко стоять. Практика добилась между собою и Природою дружбы, люб­ви и мира.

Надо вѣрить и надѣяться на Природу, на неумолкающее движеніе въ воздухѣ — это все не стоитъ на мѣстѣ. И никто эту штуку не опоз­налъ. Надо чистымъ тѣломъ спускаться въ воду — безъ всякаго питанія и дыханія терпѣть, — сло­вомъ, не во­нять своимъ тѣломъ въ При­ро­дѣ, умѣть любить ее и дружить съ нею. Живи, какъ Природа тебя уродила и не будь соб­ствен­ни­комъ — все считай общимъ и дѣли со всѣми. И не уходить другъ отъ дружки надо, а помогать [дру­го­му] въ его не­дос­тат­кахъ.

Такое придетъ — настанетъ часъ: ворота раскроются, дорога проложится и мы съ вами увидимъ за что̀ надо будетъ браться руками, что­бы не оторваться отъ земли и не стать въ жизни такимъ человѣкомъ, которому станетъ тяжело и кто останется безъ силъ.

Наша дорога ясная для всѣхъ, она лежитъ прямая и не запретная, природная — вѣрная къ жизни. Замѣна придетъ со свои­ми силами и замѣнитъ зависимость на независимость. Эти силы уже разысканы. Ихъ надо намъ всѣмъ на че­ло­вѣ­кѣ под­твер­дить въ Природѣ и дать [ему] полное право на нашей землѣ занять это мѣсто. ¹)

¹)Въ текстѣ сей работы исправлено нѣсколько описокъ.

Главная страница.