|
Отбросивъ прочь свой деревянный посохъ,
И передъ новымъ посидѣвъ путемъ,
Я всталъ — и сѣлъ въ «погибель на колесахъ»,
Презрѣвъ передвиженіе пѣшкомъ.
Я въ міръ вкатился, чуждый намъ по духу,
Всѣ правила движенія поправъ.
Орудовцы мнѣ робко жали руку,
Вручая двѣ квитанціи на штрафъ.
Я не предполагалъ играть съ судьбою,
Не думалъ также спиртъ въ огонь подлить,
Я просто этой быстрою ѣздою
Намѣревался жизнь себѣ продлить.
Подошвами своихъ спортивныхъ чешекъ
Топталъ я прежде тропы и полы —
И былъ неуязвимъ я для насмѣшекъ,
И былъ недосягаемъ для хулы.
Теперь въ другіе вышелъ я разряды
И безъ меня кружится та кадриль —
Я ѣду и ловлю косые взгляды
И на меня, и на автомобиль.
Прервавъ общенье и рукопожатья,
Отворотилась прочь моя среда; —
Но кончилось глухое непріятье
И началась открытая вражда.
Я во вражду включился постепенно,
Я утромъ зрѣлъ плоды ночныхъ атакъ:
Морскимъ узломъ завязана антенна, —
То былъ намекъ: съ тобою будетъ такъ!
Прокравшись огородами, полями,
Вонзали шило въ шины, какъ кинжалъ.
Я жъ отбивался цѣлый день рублями,
И не сдавался, и въ бояхъ мужалъ.
Безлунными ночами я не рѣдко
Противника въ засадѣ поджидалъ, —
Но у него работала развѣдка —
Въ мою засаду онъ не попадалъ.
И вотъ, какъ «языка», безшумно сняли
Передній мостъ и унесли во тьму.
Передній мостъ! Казалось бы — детали,
Но безъ него и задній ни къ чему.
Я доставалъ мосты, рули, колеса, —
Не за глаза красивые — за мзду.
И понялъ я: не одолѣть колосса,
Назадъ — пока машина на ходу!
Назадъ, къ обыкновеннымъ пешеходамъ!
Пусти назадъ, о, отворись, Сезамъ!
Назадъ въ метро, къ подземнымъ переходамъ,
Разгонъ, руль влѣво и — по тормозамъ!
...Возстану я изъ праха, вновь обыденъ,
И улыбнусь, отряхивая пыль:
Теперь народомъ я не ненавидимъ
За то, что у меня автомобиль!
1971 г.
|