Въ заповѣдныхъ и дремучихъ,
Страшныхъ Муромскихъ лѣсахъ
Всяка нечисть бродитъ тучей
И въ проѣзжихъ сѣетъ страхъ.

Воетъ воемъ, что твои

упокойники;

Если есть тамъ соловьи —

то разбойники.

Страшно, ажъ жуть!

Въ заколдованныхъ болотахъ
Тамъ кикиморы живутъ, —
Защекочутъ до икоты
И на дно уволокутъ.

Будь ты конный, будь ты пѣшій —

заграбастаютъ,

А ужъ по лѣсу — такъ лѣшіе

и шастаютъ!

Страшно, ажъ жуть!

А мужикъ, купецъ иль воинъ —
Попадалъ въ дремучій лѣсъ
Заблудившись, съ перепою,
Или сдуру въ чащу лѣзъ.

По причинѣ попадали,

безъ причины ли, —

Всѣхъ ихъ только и видали,

словно сгинули.

Страшно, ажъ жуть!

И однажды къ нимъ изъ лѣсу,
Что за моремъ — говорятъ,
Тамъ такіе ѕлые бѣсы —
Чуть другъ друга не ѣдятъ,

Чтобъ творить имъ совмѣстное

ѕло потомъ,

Подѣлиться пріѣхали

опытомъ.

Страшно, ажъ жуть!

Соловей-разбойникъ главный
Имъ устроилъ буйный пиръ,
А отъ нихъ былъ Ѕмѣй трехглавый
И слуга его — Вампиръ.

Пили ѕелье въ черепахъ,

ѣли бульники,

Танцовали на гробахъ,

богохульники!

Страшно, ажъ жуть!

Ѕмѣй Горынычъ взмылъ на древо,
Ну раскачивать его:
«Выводи, Разбойникъ, дѣвокъ —
Пусть покажутъ кой-чего!

«Пусть намъ лѣшіе попляшутъ,

попоютъ!

«А не то узнаешь нашихъ —

всѣхъ сгною!»

Страшно, ажъ жуть!

Всѣ взревѣли, какъ медвѣди:
«Натерпѣлись — столько лѣтъ!
«Вѣдьмы мы али не вѣдьмы,
Патріотки али нѣтъ?!

«Налилъ бѣльма, ишь ты, клещъ,

отоварился!

«А еще на нашихъ женщинъ

позарился!»

Страшно, ажъ жуть!

Соловей-разбойникъ тоже
Былъ не только лыкомъ шитъ,
Гикнулъ, свистнулъ, крикнулъ: «Рожа,
Гадъ, заморскій паразитъ!

«Убирайся безъ бою,

уматывай

«И Вампира съ собою

прихватывай!»

Страшно, ажъ жуть!

...Нынче лишь сѣдые люди
Помнятъ прежнія дѣла:
Билась нечисть груди въ груди
И другъ друга извела.

Прекратилося навѣкъ

безобразіе —

Ходитъ въ лѣсъ человѣкъ

безбоязненно.

И не страшно ничуть!