И҆́хже ѻ҆́ко не ви́дѣ, и҆ ѹ҆́хо не слы́ша,
и҆ на се́рдце человѣ́кꙋ не взыдо́ша,
ꙗ҆̀же ѹ҆гото́ва бг҃ъ лю́бѧщымъ є҆го̀.

Когда на послѣдней картинѣ земной выцвѣтетъ кисти слѣдъ,
Засохнутъ всѣ тюбики и умретъ послѣдній искуствовѣдъ,
Мы отдохнемъ съ десятокъ эпохъ, и въ установленный часъ
Предвѣчный Мастеръ Всѣхъ Мастеровъ за работу усадитъ насъ.

Тогда будетъ каждый, кто мастеромъ былъ, на стулѣ сидѣть золотомъ,
И по холстинѣ въ десятокъ миль писать кометнымъ хвостомъ.
И не чьи-то писать портреты — Магдалину, Паѵла, Петра;
И не знать, что значитъ усталость, вѣкъ за вѣкомъ, съ утра до утра!

И только Мастеръ похвалитъ насъ, и упрекнетъ только Онъ;
И никого тогда не прельститъ ни денегъ, ни славы звонъ
За радость труда на своей ѕвѣздѣ: дано будетъ каждому тамъ
Во имя Творца творить свой міръ какимъ его видитъ онъ самъ!