Я изъ дѣла ушелъ.

Я изъ дѣла ушелъ, изъ такого хорошаго дѣла!
Ничего не унесъ — отвалился въ чемъ мать родила, —
Не затѣмъ, что приспичило мнѣ, — просто время приспѣло,
Изъ-за синей горы понагнало другія дѣла.

Мы многое изъ книжекъ узнаемъ,
А истины передаютъ изустно:
«Пророковъ нѣтъ въ отечествѣ своемъ,
«Да и въ другихъ отечествахъ — не густо...»

Я не предалъ друзей, безъ меня даже выигралъ кто-то,
Лишь подвелъ одного — ненадолго, — сочтемся потомъ.
Я изъ дѣла исчезъ, не оставилъ ни крови, ни пота, —
А оно безъ меня покатилось своимъ чередомъ.

Незамѣнимыхъ нѣтъ — и пропоемъ
Заупокой ушедшимъ, какъ ни грустно:
«Пророковъ нѣтъ въ отечествѣ своемъ,
«Да и въ другихъ отечествахъ — не густо...»

Растащили меня, но я счастливъ, что львиную долю
Получили лишь тѣ, кому я бъ ее отдалъ и такъ.
Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,
Поднимаюсь по лѣстницѣ и прохожу на чердакъ.

Пророковъ нѣтъ — не сыщешь днемъ съ огнемъ, —
Ушли Адамъ, Мухаммадъ, Заратустра...
Пророковъ нѣтъ въ отечествѣ своемъ,
Да и въ другихъ отечествахъ — не густо...

А внизу говорятъ — отъ добра ли, отъ ѕла ли, не знаю:
«Хорошо, что ушелъ, — безъ него стало дѣло вѣрнѣй!»
Паутину въ углу съ образовъ я ногтями сдираю,
Тороплюсь — потому что за домомъ сѣдлаютъ коней.

Открылся ликъ — я всталъ къ нему лицомъ,
И онъ повѣдалъ мнѣ свѣтло и грустно:
«Пророковъ нѣтъ въ отечествѣ твоемъ,
«Но и въ другихъ отечествахъ — не густо...»

Я влетаю въ сѣдло, я вростаю въ коня — тѣло въ тѣло, —
Конь падетъ подо мной — я уже закусилъ удила!
Я изъ дѣла ушелъ, изъ такого хорошаго дѣла:
Изъ-за синей горы понагнало другія дѣла.

Скачу, хрустятъ колосья подъ конемъ,
Но ясно различаю изъ-за хруста:
«Пророковъ нѣтъ въ отечествѣ своемъ,
«Но и въ другихъ отечествахъ — не густо.»

1973 г.