Въ друзьяхъ богатъ онъ былъ, на всѣхъ хватало
Его надежной дружеской руки,
Вотъ о врагахъ онъ думалъ слишкомъ мало.
Охота кончена. Онъ вышелъ на флажки.

Таганка въ траурѣ, открыли доступъ къ тѣлу.
Къ его душѣ всегда онъ былъ открытъ.
Съ нимъ можно было просто, прямо къ дѣлу.
И вотъ такимъ не будетъ онъ забытъ.

Шли, опершись на костыли и клюшки,
Съ женой, съ дѣтьми, не смѣя зарыдать.
И кто-то выговорилъ все же: «Умеръ Пушкинъ.»
Вѣдь не хватало смерти, чтобъ сказать!

Мы, взявшись за руки, стоимъ передъ обрывомъ,
Земля гудитъ отъ топота копытъ,
А онъ въ пути смертельномъ и счастливомъ.
И вотъ такимъ не будетъ онъ забытъ.

Мы постояли по-надъ пропастью, надъ краемъ,
Гдѣ рвется нить, едва ее задѣть.
И этотъ день — днемъ памяти считаемъ,
А также каждый слѣдующій день.