Упрямо я стремлюсь ко дну,
Дыханье рвется, давитъ уши.
Зачѣмъ иду на глубину —
Чѣмъ было плохо мнѣ на сушѣ?

Тамъ, на землѣ — и столъ, и домъ,
Тамъ я и пѣлъ, и надрывался.
Я плавалъ все же — хоть съ трудомъ,
Но на поверхности держался.

Линяютъ страсти подъ луной
Въ обыденной воздушной жижѣ,
А я вплываю въ міръ иной,
Тѣмъ невозвратнѣе, чѣмъ ниже.

Дышу я непривычно ртомъ,
Попавъ въ таинственную среду.
Я опускаюсь напроломъ,
И быстро — въ пику Архимеду.

Я потерялъ оріентиръ,
Но вспомнилъ сказки, сны и мѵѳы:
Я открываю новый міръ,
Пройдя коралловые рифы.

Коралловые города...
Въ нихъ многорыбно, но не шумно:
Нѣма подводная среда,
И многоцвѣтна, и разумна.

Гдѣ ты, чудовищная мгла,
Которой матери стращаютъ?
Свѣтло, хотя ни факела,
Ни солнце мглу не освѣщаютъ.

Все геніальное и не-
Допонятое — всплескъ и шалость —
Спаслось и скрылось въ глубинѣ, —
Все, что гналось и запрещалось.

Дай Богъ, я все же дотону —
Не дамъ имъ долго залежаться! —
И я вгребаюсь въ глубину,
И все труднѣе погружаться.

Подъ черепомъ — могильный звонъ,
Давленье мнѣ хребетъ ломаетъ,
Вода выталкиваетъ вонъ,
И глубина не принимаетъ.

Я снялъ съ острогой карабинъ,
Но камень взялъ — не обезсудьте, —
Чтобы добраться до глубинъ,
До тѣхъ пластовъ, до самой сути.

Я бросилъ ножъ — не нуженъ онъ:
Тамъ нѣтъ враговъ, тамъ всѣ мы — люди.
Тамъ каждый, кто вооруженъ, —
Нелѣпъ и глупъ, какъ вошь на блюдѣ.

Сравнюсь съ тобой, подводный грибъ,
Забудемъ и чины, и ранги.
Мы снова превратились въ рыбъ,
И наши жабры — акваланги.

Нептунъ, ныряльщикъ съ бородой,
Отвѣть и облегчи мнѣ душу:
Зачѣмъ простились мы съ водой,
Къ чѣму стремились мы на сушѣ?

Сомнѣнья въ выбранномъ пути
Меня съ младыхъ ногтей сверлили:
Зачѣмъ мы сдѣлались людьми,
И для чего заговорили?

Зачѣмъ, живя на четырехъ,
Мы встали, распрямивши спины?
Затѣмъ — и это видитъ Богъ —
Чтобъ взять каменья и дубины!

Мы умудрились много знать,
Повсюду мѣстъ надѣлать лобныхъ,
И предавать, и распинать,
И брать на крюкъ себѣ подобныхъ.

И я намѣренно тону,
Зову: «Спасите наши души!»
Пусть даже я не дотяну, —
Друзья мои, бѣгите съ суши!

Назадъ — не къ горю и бѣдѣ,
Назадъ и въ глубь — но не ко гробу,
Назадъ къ прибѣжищу, къ водѣ,
Назадъ — въ извѣчную утробу!

Похлопалъ по плечу трепангъ,
Признавъ во мнѣ свою породу, —
И я выплевываю шлангъ
И въ легкія впускаю воду.

Сомкните стройные ряды,
Покрѣпче закупорьте уши:
Ушелъ одинъ — въ томъ нѣтъ бѣды, —
Но я приду по ваши души!