Приговоренные къ жизни.

Въ дорогу — живо, или въ гробъ ложись!
Да, выборъ не богатый передъ нами.
Насъ обрекли на медленную жизнь,
Мы къ ней для вѣрности прикованы цѣпями.

А кое-кто повѣрилъ второпяхъ —
Повѣрилъ безъ оглядки, безтолково, —
Но развѣ это жизнь, когда въ цѣпяхъ,
Но развѣ это выборъ, если скованъ?

Коварна намъ оказанная милость —
Какъ ѕелье полоумныхъ ворожихъ:
Смерть отъ своихъ за камнемъ притаилась,
И сзади — тоже смерть, но отъ чужихъ.

Душа застыла, тѣло затекло,
И мы молчимъ, какъ подставныя пѣшки,
А въ лобовое грязное стекло
Глядитъ и скалится позоръ въ кривой усмѣшкѣ.

И если бы оковы разломать —
Тогда бы мы и горло перегрызли
Тому, кто догадался приковать
Насъ узами цѣпей къ хваленой жизни.

Неужто мы надѣемся на что-то?
А можетъ быть, намъ цѣпь не по зубамъ?
Зачѣмъ стучимся въ райскія ворота
Костяшками по кованымъ скобамъ?

Намъ предложили выходъ изъ войны,
Но вотъ какую заломили цѣну:
Мы къ долгой жизни приговорены
Черезъ вину, черезъ позоръ, черезъ измѣну!

Не дорого же мы оцѣнены,
Но изъ игры не вышли мы — спокойно!
И въ сторонѣ отъ той, большой войны
Еще возможно умереть достойно.

И рано насъ равнять съ болотной слизью —
Мы гнѣздъ себѣ на гнили не совьемъ.
Мы не умремъ мучительною жизнью —
Мы лучше вѣрной смертью оживемъ!

1973 г.