Сочиненія Порфѵрія Иванова. Сказки.
Заколдованное кольцо.
Человѣкъ жилъ холодно по первости и очень плохо. У него такого достатка не было, колесо не крутилось, моторъ не рычалъ. Да и не умѣлъ онъ этимъ пользоваться, это уже потомъ царство человѣковой жизни по-вашему поднималось и въ стихійные годы жило. Въ Природѣ и двухъ дней одинаковыхъ не бываетъ.
Время не стояло на одномъ мѣстѣ. Человѣкъ былъ живой, легкій — могъ находиться и въ воздухѣ, и въ водѣ, и на землѣ, что и дало человѣку возможность развиться постепенно въ этомъ дѣлѣ. Онъ же раньше, когда передъ нимъ первый день Понедѣльника свои силы атмосферныя раскрылъ, жилъ безъ всего и пользовался правами природными.
Она ничего ему такого не дѣлала — онъ въ ней ничего не дѣлалъ, а жизнь ихъ обоихъ продолжалась за счетъ естества. Чувство природное человѣкову тѣлу помогало. А у человѣка было на все свое терпѣніе. Онъ тогда могъ обходиться въ Природѣ тѣмъ, что было въ ней, — а въ Природѣ не начатый былъ источникъ. День въ году ему первый раскрылся и дѣлался не самозащищенному тѣлу въ первый разъ. Это есть самая любимая въ дружбѣ жизнь, которая между человѣкомъ и Природою начиналась. Никакого не было холоднаго и плохого, а было безъ всякой войны, безъ всякой борьбы — была любовь одна для обѣихъ сторонъ. Человѣкъ не нуждался ни въ какой природной живой встрѣчающейся вещи. Въ Природѣ этого не было.
А когда у человѣка родилась безсильная мысль — онъ за нее крѣпко ухватился. Ему, какъ человѣку, пришлось отъ этого всего отступить. Онъ уже пошелъ своимъ умомъ не на гору, чтобы этимъ богатствомъ пользоваться, а сталъ въ этомъ во всемъ проигрывать. Человѣкъ не былъ удовлетворенъ днемъ рожденнымъ, съ чѣмъ онъ впервые повстрѣчался. И у него появилась начальная мысль: то сдѣлать, что въ жизни онъ не встрѣчалъ. А ему сама Природа атмосферою показалась и сдѣлалась передъ нимъ тѣмъ ночнымъ, совсѣмъ не знаемымъ временемъ.
А огня тогда никакого не было, и убѣжища человѣкъ первый тоже не имѣлъ. А жизнь живая продолжалась. Человѣкъ выходъ для себя лучшій искалъ. Ему въ это такое тяжелое время, въ которомъ онъ оказался, Природа пошла навстрѣчу — его мысли, чтобы дальше продолжать начатое.
Не забыло солнушко себя повторить и за собою атмосферу для этого дѣла представило человѣку. Это было не все. Онъ и сталъ искать другое, не такое какъ дѣлалось вчера. Теперь дѣлается другое. Человѣкъ узналъ и сталъ ожидать другое — то и стало появляться, чего въ жизни не было. У человѣка сила была — умъ. А умомъ онъ заставлялъ, чтобы Природа своими естественными силами первому человѣку давала и давала. И она до сихъ поръ свое имѣющееся — все то, что надо для жизни, — человѣку даетъ. А онъ въ процессѣ своей жизни хотѣлъ видѣть и слышать. Да и къ тому же онъ все, что нужно было для его жизни, дѣлалъ. Онъ недаромъ свѣтъ перваго дня обнаружилъ — для него это дѣлалось Природою. Она стала ему показывать все то, что было у нея.
Она разъ дала ему свой солнечный въ лучахъ свѣтъ, почему же она не можетъ въ другомъ видѣ показаться со своими такими силами, которыя самъ человѣкъ на землѣ призналъ? И онъ съ ними прожилъ и изучилъ ихъ, и понялъ свою жизнь какъ даденую Богомъ.
Такъ у него родилась такая сильная и никогда не останавливающаяся ни передъ чѣмъ мысль. Она притянула недаромъ къ первому и начально небывалому дню этотъ второй день и назвали его общія уже ученыя силы, которыя появились на пути такого, постепенно развившагося въ своей жизни человѣка.
Онъ за это все, осоздавшееся имъ самимъ, ухватился — сталъ ихъ одинъ за другимъ нарождать и рядушкомъ ихъ такихъ ставить. Ибо они были нужны не кому-либо другому, кто въ Природѣ живетъ и не огораживается такъ, какъ себя заставилъ первый человѣкъ. Онъ получилъ отъ нея свое право съ нею на своемъ языкѣ такъ ясно разговаривать, какъ это въ его жизни дѣлалось.
За эти два дня онъ опозналъ свои силы и двинулъ ихъ дальше. Ему это далось — закрутить это небывалое колесо, которое стало для себя ждать то, что сдѣлалось передъ нашимъ родившимся человѣкомъ, кто самъ себя такимъ показалъ и сталъ двигаться дальше.
Эти силы, съ которыми мы беремся разбираться и хотимъ съ перваго дня опознать, тронулись самою Природою. Она человѣка заставила своими силами, чтобы дѣлалось то, что желалось и хотѣлось дѣлать.
Въ этихъ двухъ рожденныхъ дняхъ человѣкъ самъ безъ всякаго всего прожилъ да продумалъ. Ему помогала въ этомъ дѣлѣ его личная сила воли, которую онъ тогда у себя имѣлъ. Ему это все открывалось и давалось у себя имѣть — разъ онъ прицѣпился къ землѣ своимъ организмомъ для того, чтобы ползать.
Онъ уже заимѣлъ въ этомъ дѣло и сталъ своею мыслію искать жизнь не второго дня, а ему хотѣлось дождаться въ самомъ себѣ третіяго дня, котораго онъ никогда не видѣлъ и не зналъ его силы. А разъ человѣкъ намѣтилъ своимъ умомъ съ этою жизнію встрѣтиться, то почему ему это не дастся? Природа на этотъ счетъ была не бѣдная, у нея эти силы только начинали рождаться.
А разъ ихъ народилось два дня, то будетъ и третій — совсѣмъ не такого вида. Хоть на немножко, но по времени меньше или больше. Уже какая-то есть въ этомъ дѣлѣ разница. А человѣку надо время, ему надо въ немъ жить. Онъ его ждалъ и дождался для того, чтобы въ немъ прожить да что-либо такое продѣлать. Чтобы въ Природѣ сзади остался какой-либо отъ этого дѣла слѣдъ. Такъ оно и получилось, слѣдъ остался большой и ясный.
Два дня прошло, а третій наступилъ. Уже пришла середина недѣли. Ее назвали по закону всему Середа. Она строила семидневную недѣлю, за собою, за третіимъ днемъ, тянула четвертый день и дала ему имя Четвергъ. Онъ тоже не просто такъ пришелъ. Его притянули эти три дня.
А вслѣдъ за четвертымъ днемъ шла наша великая Пятница — пятый день. За нею себя раскрыла Суббота — это шестой, самый послѣдній работающій день. А за нею пришло Воскресеніе.
А люди въ немъ жили не такъ, какъ въ работающихъ дняхъ, особенно люди даннаго времени — кто дождался у себя видѣть на столѣ не одну ложку и не одну чашку и не одинъ кусокъ хлѣба. Очень даже много на столѣ стоитъ принадлежащаго человѣку. Мы сами это все въ недѣлѣ сдѣлали, — провели кое-какъ эти семь дней. Недѣля не одна сама по себѣ въ году со своими капризными днями идетъ: всѣхъ дней очень много, ихъ не досчитаться — триста шестьдесятъ пять дней, а недѣль — пятьдесятъ двѣ, а мѣсяцевъ — двѣнадцать. Это не первые и не последніе. Въ нихъ надо человѣку прожить да пролакомиться за этимъ столомъ.
Я на этой землѣ не одинъ день прожилъ — годы прошли. А ихъ какъ будто у меня и не было. Я свою за счетъ этого старость привелъ.
Человѣкъ этого совсѣмъ не зналъ, но дѣлалъ. Ему эти дни свое дѣло для этого и представляли. Отъ этого сдѣланного дѣла — недостатки, онъ съ ними не смогъ дальше продолжать жить. Эта манера его подвела, и итогъ сдѣлаться человѣку не молодымъ, какъ это думалось — а недуманно пришла старость и преподнесла свое безсиліе. И Природа какъ зародившуюся негодность его съ земли прогоняла.
Первому человѣку крѣпко хотѣлось увидѣть второго человѣка, друга точно такого, какъ онъ самъ, и съ нимъ по-своему договориться. Но Природа прислала ему не то, что онъ ожидалъ увидѣть: она прислала женщину. Онъ не зналъ про этотъ приходъ и про эту первую встрѣчу. Природа человѣка заставила объ этомъ дѣлѣ мысль проложить.
Ему не на помощь пришла женщина, а на великое капризное ѕло. Женщина — второй человѣкъ, она не училась у человѣка перваго, кто захотѣлъ видѣть въ Природѣ женщину. Она научилась въ Природѣ, какъ будетъ надо, чтобы сдѣлаться на всю жизнь зависимымъ въ Природѣ человѣкомъ. Такъ она и поступила, какъ подсказала Природа: чтобы за счетъ ея жить.
Женщина въ своемъ дѣлѣ была права. Не она искала себѣ мужа, то есть человѣка. А искалъ человѣка мужъ — женщину черезъ Природу получилъ. Не онъ ее заставлялъ въ Природѣ, какъ перворожденный человѣкъ, а она заставляла его дѣлать.
Она говоритъ: «Я не впередъ тебя рожденная, а пришла къ тебѣ въ помощь, чтобы эту сѵстему вмѣстѣ съ тобою развивать. Я пришла послѣ твоего прихода. Ты хозяинъ этому всему добру, а я у тебя помощница. Мы двое — хозяева всей Природы, она должна намъ давать то, что мы пожелаемъ.
«Не думай, милый мой человѣкъ перваго изложенія, что я буду твоего характера въ жизни. Характеръ мой, но не твой. Ты думаешь, что если я твоя по закону жена есмь, такъ я тебѣ буду подчиняться? Передъ тобою на цыпочкахъ ходить?! Этого тебѣ, милый другъ, не придется отъ меня получить.
«Ты знаешь, что я для тебя чужая, совсѣмъ незнакомый человѣкъ? А ты сдѣлалъ меня любимымъ другомъ. Что ты въ жизни для меня хорошаго сдѣлалъ, скажи? Ты мою кровь для чего сдѣлалъ — для своей жизни или смерти? Для чего ты заложилъ въ мое такое энергичное тѣло сѣмячко? Я его сама выходила, этого маленечкаго человѣка, онъ у насъ двоихъ на глазахъ родился для жизни своей — чтобы жить!
«Мы съ тобою что сдѣлали? Какъ вырастили его и поставили на ноги? — Мы его взяли да пихнули, — куда, скажи, мой ты милый мужъ? Въ Природу! Научили мы его какъ будетъ надо въ ней жить, чтобы не ошибаться?
«Мы съ тобою двое были и тогда сдѣлали большую ошибку: этого маленечкаго человѣка родили, а вотъ воспитать не смогли и не знали что дѣлать, чтобы наше дитя было мудрое въ свою сторону, а не ѱѵхически ненормальное: онъ сталъ слушаться насъ и то сталъ дѣлать, отъ чего намъ въ жизни стало пріятно.
«Онъ бездѣльникомъ не сталъ, а пошелъ по отцовской дорогѣ зависимой — сталъ искать жизнь свою такую же, какъ наша, которую мы съ тобою вмѣстѣ сдѣлали смертною.
«Насъ съ тобою наши дѣти родныя зароютъ въ землю, какъ это дѣлалось, дѣлается и будетъ дѣлаться, — онѣ своихъ отцовъ зарываютъ въ землю за то, что имъ, какъ дѣтямъ, дѣлали хорошее въ тепломъ, а плохое въ холодномъ.
«Мы же не хотѣли съ тобою плохого въ жизни, — оно само черезъ нашихъ съ тобою родныхъ дѣтей пришло. Мы же съ тобою жили, не теряли самихъ себя до техъ поръ, пока не сдѣлали полового сношенія.
«Это наша крѣпко большая въ Природѣ есть ошибка. Мы для этого на смѣну себѣ родили человѣка — не для жизни своей, а для нашей съ тобою, двоихъ смерти: мы съ тобою умремъ черезъ своихъ родныхъ дѣтей.
«Ихъ надо воспитывать, а мы не умѣемъ. Это наше незнаніе вовлекло насъ съ тобою въ похоть — мы сдѣлали, а у насъ получился человѣкъ. Я хотѣла, чтобы онъ былъ такимъ, какъ я хочу — а у него своя самовольная и зависимая дорога.
«Мы сдѣлали то, что не надо было дѣлать — это человѣка второго. Кого ты за себя взялъ? Болѣе нѣтъ худшаго человѣка въ Природѣ, чѣмъ твоя жена. Она другъ твой въ одно время, а въ другое время она — твой врагъ. Она для тебя неизвѣстный въ Природѣ человѣкъ.»
Знаешь сказочку про заколдованное кольцо, которое Ивану, Русскому человѣку, попалось въ руки? Я объ этомъ вамъ всѣмъ людямъ разскажу.
Это было такъ: въ деревнѣ жилъ коваль, ковалъ желѣзо — дѣлалъ людямъ кочережки, словомъ, то онъ людямъ дѣлалъ, что имъ было надо. Родилъ сына. Въ этомъ дѣлѣ нажилъ денегъ, а самъ умеръ. Сына не научилъ ковать и по-другому хозяйничать. Сынъ узналъ, что отецъ заработалъ денегъ — онѣ сейчасъ у матери. Эти деньги надо расходовать. Жить-то приходилось и надо по-сыновому начинать съ денегъ — только и всего. Сынъ говоритъ своей матери, а мать какъ обычно слушаетъ.
А денегъ было всего три сотни. Мама ихъ не пожалѣла, когда сынъ первый разъ въ своей жизни пожелалъ хозяйничать — она вытащила деньги изъ сундука и дала ему какъ сыну для того, чтобы онъ пошелъ на базаръ и чего-либо изъ живого купилъ.
Сынъ какъ будто заинтересовался этимъ дѣломъ, рано всталъ до самого солнушка и пошелъ пѣшкомъ на базаръ. Не доходя до базара, онъ встрѣтилъ старика. Тотъ несъ на себѣ въ мѣшкѣ стараго кота. Молодой человѣкъ передъ нимъ извинился и спросилъ: «Чего вы несете?» Онъ ему сказалъ: «Кота.» То молодому человѣку было такое начало въ жизни — заводить хозяйство съ кошки. Сказалъ старику молодой человѣкъ: «Вы его не продадите?»
«Какъ же не продамъ? Продамъ его.»
«Сколько?»
«Да сто рублей,» ему ответилъ старикъ. Этотъ молодой человѣкъ не зналъ, что старикъ несъ этого кота какъ непригодность въ степь — избавиться отъ него, онъ уже старъ былъ да шкодливъ. Молодой человѣкъ по-новому сталъ хозяйничать, не сталъ торговаться, вытащилъ сто рублей, взялъ въ мѣшкѣ этого кота отъ старика и понесъ его къ себѣ домой. Думаетъ: «Хорошее начало, есть кому мышей ловить.» А ихъ у нихъ и не было — не изъ-за чего было разводиться, одно оставшееся желѣзо и то поржавѣло.
Приноситъ онъ въ мѣшкѣ этого кота, пускаетъ его подъ ноги своей матери и говоритъ ей: «Это вотъ наше начало есть.» Мать удивилась, но ничего не смогла сыну сказать. Котъ — это большая сила, да кто его не знаетъ? Онъ можетъ за нехорошее дѣло глаза у человѣка выдрать. Матери хоть и не такъ хотѣлось жизнь свою устраивать, кошку приняла какъ свою въ этомъ дѣлѣ родную: что кушала сама, то давала и ей. А сыново дѣло было другое — думать какъ бы за другую сотню купить что-либо поинтереснѣй.
Дождался онъ другого Воскресенія, опять ему мать даетъ сто рублей; не учитъ чего-либо купить — онъ самъ знаетъ. А на его счастіе тотъ же старикъ велъ на бечевѣ стараго сѣраго пса. Собаку онъ у него купилъ, теперь обезпеченный всѣмъ — у хозяина есть чѣмъ хвалиться, а кормить нѣтъ чѣмъ. Мать ему опять, какъ родному сыну, ничего не сказала. А если бы она знала, чего ея сынъ сдѣлалъ этимъ дѣломъ; но она и такъ боялась ему перечить. Ждетъ чего онъ за третію сотню купитъ.
А сыну счастіе такое выпало, въ Природѣ повезло: онъ попалъ случайно въ домъ для умалишенныхъ. Тамъ лежала больная — спала, а у нея было кольцо золотое. Никто про него не зналъ, что оно колдовское. А этотъ молодой человѣкъ его съ нея снялъ и сталъ разглядывать — съ руки на руку бросать, да приглядываться — куда и за что́ его посадили. Вдругъ откуда-то взялись двѣнадцать молодцовъ, спрашиваютъ у него: «Чего ты хочешь? Мы твои слуги: все, что захочешь — дадимъ вволю.» Молодой человѣкъ хочетъ изъ этого условія выбраться, ему надо домой — хозяйство беречь. Онъ спасъ въ своей жизни кота и собаку, а Природа его за это кольцомъ наградила.
Молодой человѣкъ съ двѣнадцатью молодцами теперь живетъ, никому объ этомъ не говоритъ. Молодцы его кормятъ, поятъ; онъ черезъ нихъ одѣвается, живетъ самъ и кормитъ кота съ собакою, да мать свою. Казалось бы, не надо ничего больше.
А сбоку отъ нихъ жилъ король, у него дочь — красавица, а къ нему понаѣхали другіе короли свататься — хотятъ забрать эту красавицу. А этотъ молодой человѣкъ вовлекся въ это и пожелалъ тоже посвататься, и свою маму попросилъ объ этомъ. Мать не отказалась этого сдѣлать сыну — пошла, какъ и обычно люди деревенскіе ходятъ, удостоила. Объ этомъ зналъ материнъ сынъ, у него за спиною котъ да собака, кто молодцовъ представилъ. Они заставятъ короля согласиться, чтобы красавица осталась за молодымъ человѣкомъ. Роль вся была въ котѣ и собакѣ: кто ихъ спасъ въ своей жизни — у того и молодцы.
Старушечку приняли какъ сваху, за своего родного сына она вела рѣчь. И вдругъ король отъ всѣхъ отказывается и говоритъ: «Кто лучшій подарокъ представитъ дочери-невѣстѣ, за того ее и отдамъ.» Такъ и поступилъ король. А для молодого человѣка эти молодцы, кому онъ вѣрилъ и на чьи силы надѣялся, его матери въ газеты завернули подарки. Она, когда это потребовалось, эти подарки невѣстѣ представила. Та растаяла, уцѣпилась. Король видитъ выигрышъ простой этой деревенской старушечки, и ставитъ новое условіе: дочь останется за тѣмъ, кто сможетъ построить домъ такой, какъ у короля, и съ такимъ крыльцомъ.
А старушкино дѣло — притти домой, сыну доложить, чѣмъ надо послужить королю, чтобы невѣста осталась за нимъ. Тогда молодцы сами себѣ сказали: «Все будетъ сдѣлано для этого дѣла — нашъ хозяинъ жизнь самую начальную отъ гибели спасъ въ Природѣ, а она за того стоитъ, кто за нее стоитъ.»
Развѣ мои качества можно забыть? — говоритъ Ивановъ. Всему дѣло — природа, а въ Природѣ забытый всѣми больной, кому я, Ивановъ, помогалъ, помогаю и буду помогать. Это не я играю въ этомъ дѣлѣ роль и не молодой человѣкъ, кто у себя заимѣлъ двѣнадцать молодцовъ: задумалъ жениться, ему помогаютъ и помогутъ молодцы — не люди. Это Природа, она за молодого человѣка заступилась и черезъ кольцо одарила молодцами.
Они не для этого дѣла дѣлались, но молодой человѣкъ пошелъ не по той дорогѣ, по которой пришлось итти Иванову — по плохой и холодной, безъ всякаго кольца, безъ молодцовъ, а съ холодомъ и плохимъ дѣломъ. Молодой человѣкъ добился своего и домъ королю поставилъ для доказательства. Король согласился взять молодого человѣка въ зятія. Молодой человѣкъ — почти король, съ имѣніемъ.
Англичанинъ на это дѣло обрушился, пошелъ войною — силами доказать. И тутъ молодцы заступились — молодого человѣка спасли. Вдругъ появилась армія — пѣхота, кавалерія и артиллерія. А самъ онъ впередъ на сѣромъ коне поѣхалъ врага побѣждать. И побѣдилъ, уничтожилъ армію своего соперника.
А разъ молодой человѣкъ не по душе невѣсте — онъ чужой, не свой. Любимый мужъ тотъ, кому сердце отдано — душа ея вся у Англичанина. Невѣста не любитъ своего храбреца, а любитъ Англичанина. И своего добилась эта красавица — она узнала тайну эту, которой молодой человѣкъ владѣлъ: у него было кольцо, а въ кольцѣ — все дѣло, его надо было съ руки на руку бросать. Въ то время человѣку требовалось за что-либо заслужить это отъ Природы. А этотъ молодой человѣкъ спасъ жизнь двумъ животнымъ. Только онъ не по назначенію эти силы пустилъ — на свое самоудовлетвореніе и свое спасеніе. А если бы другому досталось это полезное кольцо съ молодцами — онъ бы то сдѣлалъ, что люди въ процессѣ своей жизни заслужили.
Эта красавица, жена молодого человѣка, за свою любовь къ Англичанину измѣнила мужу и разрушила жизнь этого молодого человѣка. Ей этотъ Иванъ разсказалъ, что онъ имѣетъ у себя кольцо и чтобы имъ воспользоваться, онъ его съ руки на руку бросаетъ, тогда являются ему молодцы: что надо будетъ, то и проси у нихъ — они сдѣлаютъ все. А когда Иванъ ложился спать, онъ кольцо клалъ подъ голову. Жена эту награду не заслужила, а присвоила воровскимъ способомъ: своего мужа обманула и ночью кольцо украла.
Король кинулся — дома не стало. А Иванъ передъ королемъ и передъ всемъ закономъ оказался виноватъ. У Ивана спрашиваетъ король: «Куда домъ дѣлъ и жену запряталъ?» А Иванъ же былъ безсиленъ въ этомъ признаться — промолчалъ. Его король посадилъ въ темницу.
Что сдѣлала мать съ кошкою и собакою? Отъ такого дѣла ушла въ свою домашнюю жизнь. Сына потеряла, а что кошка сдѣлаютъ съ собакою? И кормить ихъ нечѣмъ. Тогда кошка говоритъ собакѣ: «Знаешь что́, милый ты мой дорогой? Ты собака большая, а я — маленькая хозяйка. Идемъ добиваться правды отъ Природы, отъ тѣхъ людей, кто запряталъ нашего спасителя.» Собака отъ этого предложенія не отказалась и оба вмѣстѣ онѣ по дорогѣ двинулись воевать съ Природою умѣло. Пѣшимъ ходомъ добрались до моря, а когда надо было черезъ море плыть — собака посадила кошку на себя и поплыла.
Съ трудомъ, но добрались до королевскаго дома. Кошка учитъ собаку, какъ во дворѣ заслужить довѣріе, чтобы тамъ хозяйничать и чтобы ее не прогнали: надо дѣлать чего умѣешь, въ зубахъ подносить, чтобы люди полюбили собаку. Говоритъ кошка: «А я все сдѣлаю: глаза выдеру, но кольцо заберу!» Пришли ѕвѣри воевать за человѣково спасеніе. Кольцо было не женщины, она обманомъ имъ завладѣла, она своимъ поступкомъ человѣка заслуженнаго въ Природѣ обидѣла.
У кошки былъ природный подходъ, умѣла она обрабатывать всѣ королевскія необдуманныя мысли. Кошка правильно поступила, у нея одна дорога лежитъ: королевскій домъ обработать. Собака дворъ стала обрабатывать, а кошка служанку въ комнатѣ обслуживала. У нея ключи хранились — ей королева довѣряла.
А королева этого наступленія не ожидала. Ея хитрость была кольцо класть въ ротъ на ночь, чтобы его не украли. Кошка своимъ умѣніемъ пролѣзла, свою позицію заняла въ комнатѣ — тамъ гдѣ сама преступница расположилась. Кольцо во рту хранится. Передъ кошкою не малая задача была это кольцо забрать. Чего она только ни думала и чего только ни дѣлала, но все это время кольцо оставалось во рту.
Приходитъ послѣднее и рѣшительное время, надо кольцо у королевы брать изо рта. На себя беретъ кошка силы, говоритъ: «Погибну здѣсь или глаза выдеру — но кольцо возьму!» Приготовилась — а въ это какъ разъ время откуда-то взялась мышь. Кошка ее хотѣла скушать, а она ей говоритъ: «Ты меня не кушай! Я знаю, чего ты хочешь. Кольцо ты безъ меня не возьмешь. Я пришла твоему горю помочь: я легкая, влѣзу на бороду королевѣ и ткну ее хвостомъ въ ноздри. Она чихнетъ — и кольцо ты возьмешь.» Такъ и получилось между мышью и кошкою. Мышь осталась не съѣденною, а кольцо кошка ухватила — и на дворъ скорѣй; служанка ее выпроводила, ибо у кошки была привилегія — она получила дорогу. Кошка собаку извѣстила — надо бѣжать: кольцо у нея.
Кошка и собака въ пути, опять надо собакѣ черезъ море кошку перевозить. А кольцо у кошки, она будетъ первая передъ хозяиномъ. А хозяинъ сидитъ, онъ объ этой штукѣ и не подумалъ, что кошка и собака своего добились — кольцо ему несутъ. Собака поставила свое: «Дай мнѣ кольцо, я же всему дѣло.» А у кошки такое согласіе: «На, бери!» Стала передавать въ ротъ, а кольцо пошло въ море. Все дѣло пропало. Но знаю, что это кольцо нигдѣ не должно пропасть, потому что людямъ оно дано.
И вотъ кошка — къ рыбакамъ. Собаку заставила помогать въ сѣти копаться, а сама — въ общежитіе для обслуживанія. Кошка и тутъ не прозѣвала, увидѣла: рыбакъ нашелъ кольцо и положилъ на божничку. Какъ взять? Придумала она игру затѣять. Стала кошка играться, стала прыгать съ одного мѣста на другое и прыгнула на божничку. Взяла кольцо — и скорѣй на дворъ. Ей двери отворили, пусть кошка идетъ. Кошка опять съ кольцомъ.
Собакѣ пришлось рыть нору въ темницу, а кошка молодому человѣку кольцо представила, чтобъ онъ расправился со своими врагами; кто виноватъ — того Иванъ уничтожилъ. Сталъ жить самъ съ кошкою, собакою и матерію. Я къ нимъ заходилъ, медъ пилъ — сладко было; но пользы другимъ Иванъ не принесъ.
Итакъ, кольцо силы никакой не дало, а съ женою онъ распростился такою. Вотъ какъ между человѣкомъ и Природою зависимо получилось: мы эту войну сдѣлали, она съ золота начиналось — руки наши это дѣло пріобрѣли.
Это хорошо, что Иванову выпала такая доля — она заставила сдѣлать эту быль въ Природѣ. Если бы не мы съ тобою двое, этого бы въ жизни не было, чтобы молодцы въ кольцѣ сидѣли — они бы Природою сохранялись. И въ Природѣ люди черезъ зависимость дѣлились: одинъ отъ другого уходили.
Развѣ король можетъ вмѣстѣ дышать съ простымъ обыкновеннымъ человѣкомъ? У него дорога своя, а у простого незнающаго Ивана — своя. Это все сдѣлали въ Природѣ мѣдныя, серебряныя, золотыя деньги. А въ этихъ деньгахъ всѣ наши люди соучастники.
Это не сказка была, и она людьми недаромъ сдѣлана — чтобы люди про нее знали и не дѣлались такими, какъ это въ Природѣ получилось. Помощь нужна тогда человѣку, когда ему не хорошо.
Старикъ не даромъ кота и собаку продалъ — за двѣсти рублей. Эти деньги пріобрѣтали отцовы руки, а Ивану онѣ по наслѣдству достались. Развѣ можно деньги за все такое раскидывать — за два дня двѣсти рублей?! Онъ обидѣлъ свою мать. Если бы не деньги, развѣ былъ бы между нами король? Онъ деньгами выросъ и красавицу создалъ.
Если бы не Природа, старикъ такой не встрѣтился бы, который своихъ близкихъ друзей хотѣлъ съ жизни прогнать. А молодому человѣку это было даденое Природою такое счастіе — черезъ кота и собаку въ домъ для умалишенныхъ попасть. Это хорошо, что его признали сумасшедшимъ и посадили въ этотъ домъ. Онъ не растерялся, увидѣлъ спящую красавицу, а на ней было кольцо не простое, а золотое.
Никто про него не зналъ, что въ немъ есть такіе молодцы, кому Природа помогала все дѣлать. Развѣ молодой человѣкъ плохо сдѣлалъ, что онъ отъ смерти спасъ кота и собаку? Хотѣлъ было послѣднюю сотню куда-либо задѣвать, а его въ эту минуту люди признали не такимъ, какъ они — взяли, вбросили туда, гдѣ бездѣльники, больные люди лежатъ.
У нихъ это богатое и томительное кольцо сохранялось для использованія: этихъ больныхъ надо молодцами лѣчить. А молодой человѣкъ ихъ заставилъ самого себя, какъ зависимаго человѣка, спасать — ему надо было изъ этого дома уйти. Они Ивана сейчасъ же убрали оттуда. Это кольцо люди сдѣлали и черезъ него та красавица была въ этомъ домѣ — ее кольцо сдѣлало больною.
Но ученымъ этого не понять, это Природа дѣлала: она людей наказывала, она и одаряла ихъ, какъ одарила молодого человѣка. Не для того, чтобы убрать его съ этого дома. По всему развитію кольцо этихъ молодцовъ представило, чтобы этихъ людей всѣхъ больныхъ повывести — чтобы они здѣсь не лежали и не мучились и не стонали въ этихъ условіяхъ.
Молодой человѣкъ былъ безграмотенъ, онъ это кольцо, этихъ молодцовъ, пустилъ въ ходъ не для того, чтобы людямъ было жить хорошо, и ничего такого въ Природѣ чудеснаго не сдѣлалъ. Это счастіе не по назначенію попало. Ивана жизнь, сама обстановка заставила это сдѣлать. Онъ хотѣлъ доказать королямъ, что они такіе же самые безсильные люди — живутъ межъ нами, ничего не знаютъ.
Можно сказать, что эти молодцы, двѣнадцать человѣкъ — Богъ былъ Природы. Иванъ это счастіе не смогъ удержать, а пустилъ это все въ бой съ Природою. Этого Природа не хотѣла бы дѣлать.
Кольцо предназначалось ученымъ людямъ для той тайны, которая была у простого не истрепаннаго совсѣмъ молодого человѣка. Ему надо было доказать, что онъ съ молодцами тоже король. Онъ же мать ни съ чѣмъ послалъ свататься.
У Ивана играли роль кошка съ собакою, и за это Природа одарила Ивана — не для того, чтобы жениться и убивать, какъ это получилось. Король этой его тайны не зналъ. Она была у Ивана, но Иванъ не смогъ передъ королемъ отчитаться за его дочь — что она ему, какъ мужу, измѣнила: она въ Англіи у любимца.
А Природа видитъ, что Иванъ въ тюрьмѣ сидитъ — кошкѣ подсказала: «Вы что же сидите и не идете спасать хозяина? Вы вольныя животныя, можете съ людьми умѣло воевать по-природному. Она вамъ во всемъ поможетъ, вы теперь всему дѣло: идите, плывите черезъ море. Пробирайся, кошка — у тебя вся иниціатива. Мышь поможетъ — это есть Природа, которая отъ васъ терпитъ. Вы ее не будете есть, и она вамъ способница будетъ въ этомъ дѣлѣ съ кольцомъ.» Кольцо съ молодцами не по той дорогѣ пошло, куда они только не попадали. Черезъ нехорошее между собакою и кошкою родилась вражда — черезъ ихъ хозяина. Что онъ самъ надѣлалъ? А кольцо у рыбаковъ оказалось на божничкѣ, а про молодцовъ въ Природѣ и какъ имъ пользоваться никто не зналъ. А развѣ кошка одна бы это сдѣлала? Она заставила собаку рыть нору подъ темницу. Собака вырыла, а не кошка. Собака море переплыла.
Всему главное дѣло есть Природа. Она научила кошку, что надо было сдѣлать, чтобы раскрыть эту природную тайну, которая убила жену Ивана и убила безсильнаго короля. И это кольцо — оно потеряло этихъ молодцовъ. Они сейчасъ, эти молодцы, двѣнадцать человѣкъ, находятся въ плохомъ и холодномъ видѣ.
Стоитъ вопросъ въ этой человѣковой жизни: намъ надо ихъ найти и сдѣлать ихъ природными, но не истрепанными ничѣмъ, никакъ и нигдѣ. Чтобы они были такими людьми какъ былъ одно время со своею мыслію молодой человѣкъ. Самъ Иванъ былъ такимъ, какъ и всѣ первые люди. Они дожили до своего времени. Чтобы чего полезнаго найти для будущаго человѣка, для молодого человѣка — не было этого, не нашелъ Иванъ новенькаго. Умеръ онъ за это.
А молодцы живые находятся въ Природѣ. Ихъ слѣдуетъ намъ вытащить, и сдѣлать ихъ не золотыми, а такими людьми какъ Ивановъ, кто одинъ между нами всѣми закалился тренировкою и научился быть въ Природѣ безъ всего.
Исторія наша даннаго времени будетъ бѣдная. Люди поймутъ, что богъ есть человѣкъ, которому пришлось много думать о жизни, но не о смерти. У человѣка есть Богово дѣло: надо помочь бѣдному страдающему и умалишенному. Всѣ вѣрующіе люди Бога ждутъ по Писанію, а Онъ изъ людей въ Природѣ придетъ, какъ человекъ.