Сочиненія Порфѵрія Иванова. Сказки.

Примѣчаніе. Переводъ. Назадъ. Впередъ.

Заколдованное кольцо.

Человѣкъ жилъ холодно по первости и очень плохо. У него такого достатка не было, колесо не крутилось, моторъ не рычалъ. Да и не умѣлъ онъ этимъ пользоваться, это уже потомъ царство человѣковой жизни по-вашему под­ни­малось и въ стихійные годы жило. Въ Природѣ и двухъ дней одинаковыхъ не бываетъ.

Время не стояло на одномъ мѣстѣ. Человѣкъ былъ живой, легкій — могъ на­хо­дить­ся и въ воздухѣ, и въ водѣ, и на землѣ, что и дало человѣку воз­мож­ность развиться постепенно въ этомъ дѣлѣ. Онъ же раньше, когда пе­редъ нимъ первый день понедѣльника свои силы атмосферныя раскрылъ, жилъ безъ всего и пользовался правами природными.

Она ничего ему такого не дѣлала — онъ въ ней ничего не дѣлалъ, а жизнь ихъ обоихъ продолжалась за счетъ естества. Чувство природное че­ло­вѣ­кову тѣлу помогало. А у человѣка было на все свое терпѣніе. Онъ тогда могъ обходиться въ Природѣ тѣмъ, что было въ ней, — а въ Природѣ не на­ча­тый былъ источникъ. День въ году ему первый раскрылся и дѣлался не самозащищенному тѣлу въ первый разъ. Это есть самая любимая въ друж­бѣ жизнь, которая между человѣкомъ и Природою начиналась. Ни­ка­ко­го не было холоднаго и плохого, а было безъ всякой войны, безъ всякой борь­бы — была любовь одна для обѣихъ сторонъ. Человѣкъ не нуждался ни въ какой природной живой встрѣчающейся вещи. Въ При­родѣ этого не было.

А когда у человѣка родилась безсильная мысль — онъ за нее крѣпко ухва­тил­ся. Ему, какъ человѣку, пришлось отъ этого всего отступить. Онъ уже пошелъ своимъ умомъ не на гору, чтобы этимъ богатствомъ поль­зо­вать­ся, а сталъ въ этомъ во всемъ проигрывать. Человѣкъ не былъ удов­лет­во­ренъ днемъ рожденнымъ, съ чѣмъ онъ впервые повстрѣчался. И у него по­яви­лась начальная мысль: то сдѣлать, что въ жизни онъ не встрѣ­чалъ. А ему сама Природа атмосферою показалась и сдѣлалась передъ нимъ тѣмъ ноч­нымъ, совсѣмъ не знаемымъ временемъ.

А огня тогда никакого не было, и убѣжища человѣкъ первый тоже не имѣлъ. А жизнь живая продолжалась. Человѣкъ выходъ для себя лучшій искалъ. Ему въ это такое тяжелое время, въ которомъ онъ оказался, При­ро­да пошла навстрѣчу — его мысли, чтобы дальше продолжать на­ча­тое.

Не забыло солнушко себя повторить и за собою атмосферу для этого дѣла представило человѣку. Это было не все. Онъ и сталъ искать другое, не та­кое какъ дѣлалось вчера. Теперь дѣлается другое. Человѣкъ узналъ и сталъ ожидать другое — то и стало появляться, чего въ жизни не было. У че­ло­вѣка сила была — умъ. А умомъ онъ заставлялъ, чтобы Природа свои­ми ес­тест­вен­ны­ми силами первому человѣку давала и давала. И она до сихъ поръ свое имѣющееся — все то, что надо для жизни, — человѣку да­етъ. А онъ въ процессѣ своей жизни хотѣлъ видѣть и слышать. Да и къ то­му же онъ все, что нужно было для его жизни, дѣлалъ. Онъ недаромъ свѣтъ пер­ваго дня обнаружилъ — для него это дѣлалось Природою. Она стала ему по­казывать все то, что было у нея.

Она разъ дала ему свой солнечный въ лучахъ свѣтъ, почему же она не мо­жетъ въ другомъ видѣ показаться со своими такими силами, которыя самъ человѣкъ на землѣ призналъ? И онъ съ ними прожилъ и изучилъ ихъ, и понялъ свою жизнь какъ даденую Богомъ.

Такъ у него родилась такая сильная и никогда не останавливающаяся ни передъ чѣмъ мысль. Она притянула недаромъ къ первому и начально не­бы­ва­ло­му дню этотъ второй день и назвали его общія уже ученыя силы, ко­то­рыя появились на пути такого, постепенно развившагося въ своей жизни человѣка.

Онъ за это все, осоздавшееся имъ самимъ, ухватился — сталъ ихъ одинъ за другимъ нарождать и рядушкомъ ихъ такихъ ставить. Ибо они были нужны не кому-либо другому, кто въ Природѣ живетъ и не огораживается такъ, какъ себя заставилъ первый человѣкъ. Онъ получилъ отъ нея свое право съ нею на своемъ языкѣ такъ ясно разговаривать, какъ это въ его жизни дѣ­ла­лось.

За эти два дня онъ опозналъ свои силы и двинулъ ихъ дальше. Ему это далось — закрутить это небывалое колесо, которое стало для себя ждать то, что сдѣлалось передъ нашимъ родившимся человѣкомъ, кто самъ себя та­кимъ показалъ и сталъ двигаться дальше.

Эти силы, съ которыми мы беремся разбираться и хотимъ съ перваго дня опознать, тронулись самою Природою. Она человѣка заставила свои­ми си­ла­ми, чтобы дѣлалось то, что желалось и хотѣлось дѣлать.

Въ этихъ двухъ рожденныхъ дняхъ человѣкъ самъ безъ всякаго всего про­жилъ да продумалъ. Ему помогала въ этомъ дѣлѣ его личная сила воли, которую онъ тогда у себя имѣлъ. Ему это все открывалось и да­ва­лось у се­бя имѣть — разъ онъ прицѣпился къ землѣ своимъ организмомъ для того, чтобы ползать.

Онъ уже заимѣлъ въ этомъ дѣло и сталъ своею мыслію искать жизнь не второго дня, а ему хотѣлось дождаться въ самомъ себѣ третьяго дня, ко­то­ра­го онъ никогда не видѣлъ и не зналъ его силы. А разъ человѣкъ на­мѣ­тилъ своимъ умомъ съ этою жизнію встрѣтиться, то почему ему это не дастся? Природа на этотъ счетъ была не бѣдная, у нея эти силы только на­чи­на­ли рождаться.

А разъ ихъ народилось два дня, то будетъ и третій — совсѣмъ не такого ви­да. Хоть на немножко, но по времени меньше или больше. Уже какая-то есть въ этомъ дѣлѣ разница. А человѣку надо время, ему надо въ немъ жить. Онъ его ждалъ и дождался для того, чтобы въ немъ прожить да что-либо такое продѣлать. Чтобы въ Природѣ сзади остался какой-либо отъ это­го дѣла слѣдъ. Такъ оно и получилось, слѣдъ остался большой и ясный.

Два дня прошло, а третій наступилъ. Уже пришла середина недѣли. Ее на­зва­ли по закону всему середа. Она строила семидневную недѣлю, за со­бою, за третьимъ днемъ, тянула четвертый день и дала ему имя чет­вергъ. Онъ тоже не просто такъ пришелъ. Его притянули эти три дня.

А вслѣдъ за четвертымъ днемъ шла наша великая пятница — пятый день. За нею себя раскрыла суббота — это шестой, самый послѣдній ра­бо­таю­щій день. А за нею пришло воскресенье.

А люди въ немъ жили не такъ, какъ въ работающихъ дняхъ, особенно люди даннаго времени — кто дождался у себя видѣть на столѣ не одну ложку и не одну чашку и не одинъ кусокъ хлѣба. Очень даже много на столѣ стоитъ принадлежащаго человѣку. Мы сами это все въ недѣлѣ сдѣлали, — про­ве­ли кое-какъ эти семь дней. Недѣля не одна сама по себѣ въ году со своими капризными днями идетъ: всѣхъ дней очень много, ихъ не до­счи­тать­ся — триста шестьдесятъ пять дней, а недѣль — пять­де­сятъ двѣ, а мѣ­ся­цевъ — двѣнадцать. Это не первые и не последніе. Въ нихъ надо человѣку прожить да пролакомиться за этимъ столомъ.

Я на этой землѣ не одинъ день прожилъ — годы прошли. А ихъ какъ будто у меня и не было. Я свою за счетъ этого старость привелъ.

Человѣкъ этого совсѣмъ не зналъ, но дѣлалъ. Ему эти дни свое дѣло для этого и представляли. Отъ этого сдѣланного дѣла — недостатки, онъ съ ни­ми не смогъ дальше продолжать жить. Эта манера его подвела, и итогъ сдѣлаться человѣку не молодымъ, какъ это думалось — а недуманно при­шла старость и преподнесла свое безсиліе. И Природа какъ зародившуюся негодность его съ земли прогоняла.

Первому человѣку крѣпко хотѣлось увидѣть второго человѣка, друга точ­но такого, какъ онъ самъ, и съ нимъ по-своему договориться. Но Природа при­сла­ла ему не то, что онъ ожидалъ увидѣть: она прислала женщину. Онъ не зналъ про этотъ приходъ и про эту первую встрѣчу. Природа че­ло­вѣ­ка за­ста­ви­ла объ этомъ дѣлѣ мысль проложить.

Ему не на помощь пришла женщина, а на великое капризное ѕло. Жен­щи­на — второй человѣкъ, она не училась у человѣка перваго, кто за­хо­тѣлъ ви­дѣть въ Природѣ женщину. Она научилась въ Природѣ, какъ будетъ на­до, чтобы сдѣлаться на всю жизнь зависимымъ въ Природѣ человѣкомъ. Такъ она и поступила, какъ подсказала Природа: чтобы за счетъ ея жить.

Женщина въ своемъ дѣлѣ была права. Не она искала себѣ мужа, то есть че­ло­вѣ­ка. А искалъ человѣка мужъ — женщину черезъ Природу по­лу­чилъ. Не онъ ее заставлялъ въ Природѣ, какъ перворожденный человѣкъ, а она за­став­ля­ла его дѣлать.

Она говоритъ: «Я не впередъ тебя рожденная, а пришла къ тебѣ въ по­мощь, чтобы эту сѵстему вмѣстѣ съ тобою развивать. Я пришла послѣ твое­го прихода. Ты хозяинъ этому всему добру, а я у тебя помощница. Мы двое — хозяева всей Природы, она должна намъ давать то, что мы по­же­ла­емъ.

«Не думай, милый мой человѣкъ перваго изложенія, что я буду твоего характера въ жизни. Характеръ мой, но не твой. Ты думаешь, что если я твоя по закону жена есмь, такъ я тебѣ буду подчиняться? Передъ тобою на цыпочкахъ ходить?! Этого тебѣ, милый другъ, не придется отъ меня по­лу­чить.

«Ты знаешь, что я для тебя чужая, совсѣмъ незнакомый человѣкъ? А ты сдѣлалъ меня любимымъ другомъ. Что ты въ жизни для меня хорошаго сдѣлалъ, скажи? Ты мою кровь для чего сдѣлалъ — для своей жизни или смерти? Для чего ты заложилъ въ мое такое энергичное тѣло сѣмячко? Я его сама выходила, этого маленечкаго человѣка, онъ у насъ двоихъ на гла­захъ родился для жизни своей — чтобы жить!

«Мы съ тобою что сдѣлали? Какъ вырастили его и поставили на ноги? — Мы его взяли да пихнули, — куда, скажи, мой ты милый мужъ? Въ При­ро­ду! Научили мы его какъ будетъ надо въ ней жить, чтобы не ошибаться?

«Мы съ тобою двое были и тогда сдѣлали большую ошибку: этого ма­ле­неч­ка­го человѣка родили, а вотъ воспитать не смогли и не знали что дѣ­лать, чтобы наше дитя было мудрое въ свою сторону, а не ѱѵхически не­нор­маль­ное: онъ сталъ слушаться насъ и то сталъ дѣлать, отъ чего намъ въ жизни стало пріятно.

«Онъ бездѣльникомъ не сталъ, а пошелъ по отцовской дорогѣ за­ви­си­мой — сталъ искать жизнь свою такую же, какъ наша, которую мы съ тобою вмѣс­тѣ сдѣлали смертною.

«Насъ съ тобою наши дѣти родныя зароютъ въ землю, какъ это дѣлалось, дѣлается и будетъ дѣлаться, — онѣ своихъ отцовъ зарываютъ въ землю за то, что имъ, какъ дѣтямъ, дѣлали хорошее въ тепломъ, а плохое въ хо­лод­номъ.

«Мы же не хотѣли съ тобою плохого въ жизни, — оно само черезъ нашихъ съ тобою родныхъ дѣтей пришло. Мы же съ тобою жили, не теряли са­михъ себя до техъ поръ, пока не сдѣлали полового сношенія.

«Это наша крѣпко большая въ Природѣ есть ошибка. Мы для этого на смѣ­ну себѣ родили человѣка — не для жизни своей, а для нашей съ то­бою, дво­ихъ смерти: мы съ тобою умремъ черезъ своихъ родныхъ дѣтей.

«Ихъ надо воспитывать, а мы не умѣемъ. Это наше незнаніе вовлекло насъ съ тобою въ похоть — мы сдѣлали, а у насъ получился человѣкъ. Я хотѣла, чтобы онъ былъ такимъ, какъ я хочу — а у него своя самовольная и за­ви­си­мая дорога.

«Мы сдѣлали то, что не надо было дѣлать — это человѣка второго. Кого ты за себя взялъ? Болѣе нѣтъ худшаго человѣка въ Природѣ, чѣмъ твоя жена. Она другъ твой въ одно время, а въ другое время она — твой врагъ. Она для тебя неизвѣстный въ Природѣ человѣкъ.»

Знаешь сказочку про заколдованное кольцо, которое Ивану, Русскому че­ло­вѣ­ку, попалось въ руки? Я объ этомъ вамъ всѣмъ людямъ разскажу.

Это было такъ: въ деревнѣ жилъ коваль, ковалъ желѣзо — дѣлалъ лю­дямъ кочережки, словомъ, то онъ людямъ дѣлалъ, что имъ было надо. Родилъ сына. Въ этомъ дѣлѣ нажилъ денегъ, а самъ умеръ. Сына не на­училъ ковать и по-другому хозяйничать. Сынъ узналъ, что отецъ за­ра­бо­талъ де­негъ — онѣ сейчасъ у матери. Эти деньги надо расходовать. Жить-то при­ходилось и надо по-сыновому начинать съ денегъ — только и всего. Сынъ говоритъ своей матери, а мать какъ обычно слушаетъ.

А денегъ было всего три сотни. Мама ихъ не пожалѣла, когда сынъ пер­вый разъ въ своей жизни пожелалъ хозяйничать — она вытащила деньги изъ сундука и дала ему какъ сыну для того, чтобы онъ пошелъ на базаръ и чего-либо изъ живого купилъ.

Сынъ какъ будто заинтересовался этимъ дѣломъ, рано всталъ до самого солнушка и пошелъ пѣшкомъ на базаръ. Не доходя до базара, онъ встрѣ­тилъ старика. Тотъ несъ на себѣ въ мѣшкѣ стараго кота. Молодой че­ло­вѣкъ передъ нимъ извинился и спросилъ: «Чего вы несете?» Онъ ему ска­залъ: «Кота.» То молодому человѣку было такое начало въ жизни — за­во­дить хо­зяйст­во съ кошки. Сказалъ старику молодой человѣкъ: «Вы его не про­да­ди­те?»

«Какъ же не продамъ? Продамъ его.»

«Сколько?»

«Да сто рублей,» ему ответилъ старикъ. Этотъ молодой человѣкъ не зналъ, что старикъ несъ этого кота какъ непригодность въ степь — из­ба­вить­ся отъ него, онъ уже старъ былъ да шкодливъ. Молодой человѣкъ по-но­вому сталъ хозяйничать, не сталъ торговаться, вытащилъ сто руб­лей, взялъ въ мѣшкѣ этого кота отъ старика и понесъ его къ себѣ домой. Ду­ма­етъ: «Хорошее начало, есть кому мышей ловить.» А ихъ у нихъ и не бы­ло — не изъ-за чего было разводиться, одно оставшееся желѣзо и то по­ржа­вѣ­ло.

Приноситъ онъ въ мѣшкѣ этого кота, пускаетъ его подъ ноги своей матери и говоритъ ей: «Это вотъ наше начало есть.» Мать удивилась, но ничего не смогла сыну сказать. Котъ — это большая сила, да кто его не знаетъ? Онъ можетъ за нехорошее дѣло глаза у человѣка выдрать. Ма­те­ри хоть и не такъ хотѣлось жизнь свою устраивать, кошку приняла какъ свою въ этомъ дѣлѣ родную: что кушала сама, то давала и ей. А сыново дѣло было дру­гое — думать какъ бы за другую сотню купить что-либо по­ин­те­рес­нѣй.

Дождался онъ другого воскресенья, опять ему мать даетъ сто рублей; не учитъ чего-либо купить — онъ самъ знаетъ. А на его счастіе тотъ же ста­рикъ велъ на бечевѣ стараго сѣраго пса. Собаку онъ у него купилъ, те­перь обезпеченный всѣмъ — у хозяина есть чѣмъ хвалиться, а кормить нѣтъ чѣмъ. Мать ему опять, какъ родному сыну, ничего не сказала. А ес­ли бы она знала, чего ея сынъ сдѣлалъ этимъ дѣломъ; но она и такъ боя­лась ему перечить. Ждетъ чего онъ за третью сотню купитъ.

А сыну счастіе такое выпало, въ Природѣ повезло: онъ попалъ случайно въ домъ для умалишенныхъ. Тамъ лежала больная — спала, а у нея было коль­цо золотое. Никто про него не зналъ, что оно колдовское. А этотъ мо­ло­дой человѣкъ его съ нея снялъ и сталъ разглядывать — съ руки на руку бро­сать, да приглядываться — куда и за что́ его посадили. Вдругъ от­ку­да-то взялись двѣнадцать молодцовъ, спрашиваютъ у него: «Чего ты хо­чешь? Мы твои слуги: все, что захочешь — дадимъ вволю.» Молодой че­ло­вѣкъ хочетъ изъ этого условія выбраться, ему надо домой — хо­зяй­ство бе­речь. Онъ спасъ въ своей жизни кота и собаку, а Природа его за это коль­цомъ наградила.

Молодой человѣкъ съ двѣнадцатью молодцами теперь живетъ, никому объ этомъ не говоритъ. Молодцы его кормятъ, поятъ; онъ черезъ нихъ одѣ­ва­ет­ся, живетъ самъ и кормитъ кота съ собакою, да мать свою. Ка­за­лось бы, не надо ничего больше.

А сбоку отъ нихъ жилъ король, у него дочь — красавица, а къ нему по­наѣхали другіе короли свататься — хотятъ забрать эту красавицу. А этотъ молодой человѣкъ вовлекся въ это и пожелалъ тоже посвататься, и свою маму попросилъ объ этомъ. Мать не отказалась этого сдѣлать сы­ну — по­шла, какъ и обычно люди деревенскіе ходятъ, удостоила. Объ этомъ зналъ материнъ сынъ, у него за спиною котъ да собака, кто мо­лод­цовъ пред­ста­вилъ. Они заставятъ короля согласиться, чтобы красавица осталась за мо­ло­дымъ человѣкомъ. Роль вся была въ котѣ и собакѣ: кто ихъ спасъ въ сво­ей жизни — у того и молодцы.

Старушечку приняли какъ сваху, за своего родного сына она вела рѣчь. И вдругъ король отъ всѣхъ отказывается и говоритъ: «Кто лучшій по­да­рокъ представитъ дочери-невѣстѣ, за того ее и отдамъ.» Такъ и по­сту­пилъ ко­роль. А для молодого человѣка эти молодцы, кому онъ вѣрилъ и на чьи си­лы надѣялся, его матери въ газеты завернули подарки. Она, ко­гда это по­тре­бо­ва­лось, эти подарки невѣстѣ представила. Та растаяла, уцѣпилась. Король видитъ выигрышъ простой этой деревенской ста­ру­шеч­ки, и ста­витъ новое условіе: дочь останется за тѣмъ, кто сможетъ по­стро­ить домъ такой, какъ у короля, и съ такимъ крыльцомъ.

А старушкино дѣло — притти домой, сыну доложить, чѣмъ надо по­слу­жить королю, чтобы невѣста осталась за нимъ. Тогда молодцы сами себѣ ска­за­ли: «Все будетъ сдѣлано для этого дѣла — нашъ хозяинъ жизнь са­мую на­чаль­ную отъ гибели спасъ въ Природѣ, а она за того стоитъ, кто за нее сто­итъ.»

Развѣ мои качества можно забыть? — говоритъ Ивановъ. Всему дѣло — при­ро­да, а въ Природѣ забытый всѣми больной, кому я, Ивановъ, по­мо­галъ, по­мо­гаю и буду помогать. Это не я играю въ этомъ дѣлѣ роль и не мо­ло­дой человѣкъ, кто у себя заимѣлъ двѣнадцать молодцовъ: задумалъ же­нить­ся, ему помогаютъ и помогутъ молодцы — не люди. Это Природа, она за мо­ло­до­го человѣка заступилась и черезъ кольцо одарила мо­лод­ца­ми.

Они не для этого дѣла дѣлались, но молодой человѣкъ пошелъ не по той дорогѣ, по которой пришлось итти Иванову — по плохой и холодной, безъ всякаго кольца, безъ молодцовъ, а съ холодомъ и плохимъ дѣломъ. Мо­ло­дой человѣкъ добился своего и домъ королю поставилъ для до­ка­за­тель­ства. Король согласился взять молодого человѣка въ зятья. Молодой че­ло­вѣкъ — почти король, съ имѣніемъ.

Англичанинъ на это дѣло обрушился, пошелъ войною — силами доказать. И тутъ молодцы заступились — молодого человѣка спасли. Вдругъ по­яви­лась армія — пѣхота, кавалерія и артиллерія. А самъ онъ впередъ на сѣ­ромъ ко­не поѣхалъ врага побѣждать. И побѣдилъ, уничтожилъ армію сво­его со­пер­ни­ка.

А разъ молодой человѣкъ не по душе невѣсте — онъ чужой, не свой. Лю­би­мый мужъ тотъ, кому сердце отдано — душа ея вся у Англичанина. Не­вѣс­та не любитъ своего храбреца, а любитъ Англичанина. И своего до­би­лась эта красавица — она узнала тайну эту, которой молодой человѣкъ владѣлъ: у него было кольцо, а въ кольцѣ — все дѣло, его надо было съ руки на руку бросать. Въ то время человѣку требовалось за что-либо за­слу­жить это отъ Природы. А этотъ молодой человѣкъ спасъ жизнь двумъ животнымъ. Толь­ко онъ не по назначенію эти силы пустилъ — на свое самоудовлетвореніе и свое спасеніе. А если бы другому досталось это по­лез­ное кольцо съ мо­лод­ца­ми — онъ бы то сдѣлалъ, что люди въ процессѣ своей жизни за­слу­жи­ли.

Эта красавица, жена молодого человѣка, за свою любовь къ Англичанину измѣнила мужу и разрушила жизнь этого молодого человѣка. Ей этотъ Иванъ разсказалъ, что онъ имѣетъ у себя кольцо и чтобы имъ вос­поль­зо­вать­ся, онъ его съ руки на руку бросаетъ, тогда являются ему молодцы: что надо будетъ, то и проси у нихъ — они сдѣлаютъ все. А когда Иванъ ло­жил­ся спать, онъ кольцо клалъ подъ голову. Жена эту награду не за­слу­жи­ла, а присвоила воровскимъ способомъ: своего мужа обманула и ночью кольцо украла.

Король кинулся — дома не стало. А Иванъ передъ королемъ и передъ всемъ закономъ оказался виноватъ. У Ивана спрашиваетъ король: «Куда домъ дѣлъ и жену запряталъ?» А Иванъ же былъ безсиленъ въ этомъ при­знать­ся — промолчалъ. Его король посадилъ въ темницу.

Что сдѣлала мать съ кошкою и собакою? Отъ такого дѣла ушла въ свою домашнюю жизнь. Сына потеряла, а что кошка сдѣлаютъ съ собакою? И кормить ихъ нечѣмъ. Тогда кошка говоритъ собакѣ: «Знаешь что́, милый ты мой дорогой? Ты собака большая, а я — маленькая хозяйка. Идемъ до­би­вать­ся правды отъ Природы, отъ тѣхъ людей, кто запряталъ нашего спа­си­те­ля.» Собака отъ этого предложенія не отказалась и оба вмѣстѣ онѣ по до­ро­гѣ двинулись воевать съ Природою умѣло. Пѣшимъ ходомъ добрались до моря, а когда надо было черезъ море плыть — собака по­са­ди­ла кошку на себя и поплыла.

Съ трудомъ, но добрались до королевскаго дома. Кошка учитъ собаку, какъ во дворѣ заслужить довѣріе, чтобы тамъ хозяйничать и чтобы ее не про­гна­ли: надо дѣлать чего умѣешь, въ зубахъ подносить, чтобы люди по­лю­би­ли собаку. Говоритъ кошка: «А я все сдѣлаю: глаза выдеру, но кольцо за­бе­ру!» Пришли ѕвѣри воевать за человѣково спасеніе. Кольцо было не жен­щи­ны, она обманомъ имъ завладѣла, она своимъ поступкомъ че­ло­вѣ­ка за­слу­жен­на­го въ Природѣ обидѣла.

У кошки былъ природный подходъ, умѣла она обрабатывать всѣ ко­ро­лев­скія необдуманныя мысли. Кошка правильно поступила, у нея одна до­ро­га лежитъ: королевскій домъ обработать. Собака дворъ стала об­ра­ба­ты­вать, а кошка служанку въ комнатѣ обслуживала. У нея ключи хра­ни­лись — ей ко­ро­ле­ва довѣряла.

А королева этого наступленія не ожидала. Ея хитрость была кольцо класть въ ротъ на ночь, чтобы его не украли. Кошка своимъ умѣніемъ про­лѣзла, свою позицію заняла въ комнатѣ — тамъ гдѣ сама преступница рас­по­ло­жи­лась. Кольцо во рту хранится. Передъ кошкою не малая за­да­ча бы­ла это кольцо забрать. Чего она только ни думала и чего только ни дѣ­ла­ла, но все это время кольцо оставалось во рту.

Приходитъ послѣднее и рѣшительное время, надо кольцо у королевы брать изо рта. На себя беретъ кошка силы, говоритъ: «Погибну здѣсь или глаза выдеру — но кольцо возьму!» Приготовилась — а въ это какъ разъ время откуда-то взялась мышь. Кошка ее хотѣла скушать, а она ей го­во­ритъ: «Ты меня не кушай! Я знаю, чего ты хочешь. Кольцо ты безъ меня не возь­мешь. Я пришла твоему горю помочь: я легкая, влѣзу на бороду королевѣ и ткну ее хвостомъ въ ноздри. Она чихнетъ — и кольцо ты возь­мешь.» Такъ и получилось между мышью и кошкою. Мышь осталась не съѣденною, а кольцо кошка ухватила — и на дворъ скорѣй; служанка ее вы­про­во­ди­ла, ибо у кошки была привилегія — она получила дорогу. Кошка собаку из­вѣс­ти­ла — надо бѣжать: кольцо у нея.

Кошка и собака въ пути, опять надо собакѣ черезъ море кошку пе­ре­во­зить. А кольцо у кошки, она будетъ первая передъ хозяиномъ. А хозяинъ сидитъ, онъ объ этой штукѣ и не подумалъ, что кошка и собака своего добились — кольцо ему несутъ. Собака поставила свое: «Дай мнѣ кольцо, я же всему дѣло.» А у кошки такое согласіе: «На, бери!» Стала передавать въ ротъ, а кольцо пошло въ море. Все дѣло пропало. Но знаю, что это кольцо нигдѣ не должно пропасть, потому что людямъ оно дано.

И вотъ кошка — къ рыбакамъ. Собаку заставила помогать въ сѣти ко­пать­ся, а сама — въ общежитіе для обслуживанія. Кошка и тутъ не про­зѣ­ва­ла, уви­дѣ­ла: рыбакъ нашелъ кольцо и положилъ на божничку. Какъ взять? При­ду­ма­ла она игру затѣять. Стала кошка играться, стала пры­гать съ од­но­го мѣста на другое и прыгнула на божничку. Взяла кольцо — и скорѣй на дворъ. Ей двери отворили, пусть кошка идетъ. Кошка опять съ коль­цомъ.

Собакѣ пришлось рыть нору въ темницу, а кошка молодому человѣку коль­цо представила, чтобъ онъ расправился со своими врагами; кто ви­но­ватъ — того Иванъ уничтожилъ. Сталъ жить самъ съ кошкою, собакою и матерью. Я къ нимъ заходилъ, медъ пилъ — сладко было; но пользы дру­гимъ Иванъ не принесъ.

Итакъ, кольцо силы никакой не дало, а съ женою онъ распростился та­кою. Вотъ какъ между человѣкомъ и Природою зависимо получилось: мы эту войну сдѣлали, она съ золота начиналось — руки наши это дѣло прі­об­рѣ­ли.

Это хорошо, что Иванову выпала такая доля — она заставила сдѣлать эту быль въ Природѣ. Если бы не мы съ тобою двое, этого бы въ жизни не бы­ло, чтобы молодцы въ кольцѣ сидѣли — они бы Природою сохранялись. И въ Природѣ люди черезъ зависимость дѣлились: одинъ отъ другого ухо­ди­ли.

Развѣ король можетъ вмѣстѣ дышать съ простымъ обыкновеннымъ че­ло­вѣ­комъ? У него дорога своя, а у простого незнающаго Ивана — своя. Это все сдѣлали въ Природѣ мѣдныя, серебряныя, золотыя деньги. А въ этихъ день­гахъ всѣ наши люди соучастники.

Это не сказка была, и она людьми недаромъ сдѣлана — чтобы люди про нее знали и не дѣлались такими, какъ это въ Природѣ получилось. По­мощь нужна тогда человѣку, когда ему не хорошо.

Старикъ не даромъ кота и собаку продалъ — за двѣсти рублей. Эти деньги прі­обрѣтали отцовы руки, а Ивану онѣ по наслѣдству достались. Развѣ можно деньги за все такое раскидывать — за два дня двѣсти рублей?! Онъ обидѣлъ свою мать. Если бы не деньги, развѣ былъ бы между нами ко­роль? Онъ деньгами выросъ и красавицу создалъ.

Если бы не Природа, старикъ такой не встрѣтился бы, который своихъ близкихъ друзей хотѣлъ съ жизни прогнать. А молодому человѣку это бы­ло даденое Природою такое счастіе — черезъ кота и собаку въ домъ для ума­ли­шен­ныхъ попасть. Это хорошо, что его признали сума­сшед­шимъ и по­са­ди­ли въ этотъ домъ. Онъ не растерялся, увидѣлъ спящую красавицу, а на ней было кольцо не простое, а золотое.

Никто про него не зналъ, что въ немъ есть такіе молодцы, кому Природа помогала все дѣлать. Развѣ молодой человѣкъ плохо сдѣлалъ, что онъ отъ смерти спасъ кота и собаку? Хотѣлъ было послѣднюю сотню куда-либо за­дѣ­вать, а его въ эту минуту люди признали не такимъ, какъ они — взяли, вбросили туда, гдѣ бездѣльники, больные люди лежатъ.

У нихъ это богатое и томительное кольцо сохранялось для ис­поль­зо­ва­нія: этихъ больныхъ надо молодцами лѣчить. А молодой человѣкъ ихъ за­ста­вилъ самого себя, какъ зависимаго человѣка, спасать — ему надо бы­ло изъ этого дома уйти. Они Ивана сейчасъ же убрали оттуда. Это коль­цо люди сдѣлали и черезъ него та красавица была въ этомъ домѣ — ее кольцо сдѣ­ла­ло больною.

Но ученымъ этого не понять, это Природа дѣлала: она людей на­ка­зы­ва­ла, она и одаряла ихъ, какъ одарила молодого человѣка. Не для того, чтобы убрать его съ этого дома. По всему развитію кольцо этихъ мо­лод­цовъ пред­ставило, чтобы этихъ людей всѣхъ больныхъ повывести — что­бы они здѣсь не лежали и не мучились и не стонали въ этихъ условіяхъ.

Молодой человѣкъ былъ безграмотенъ, онъ это кольцо, этихъ молодцовъ, пустилъ въ ходъ не для того, чтобы людямъ было жить хорошо, и ничего такого въ Природѣ чудеснаго не сдѣлалъЫ. Это счастіе не по назначенію по­па­ло. Ивана жизнь, сама обстановка заставила это сдѣлать. Онъ хо­тѣлъ до­ка­зать королямъ, что они такіе же самые безсильные люди — жи­вутъ межъ нами, ничего не знаютъ.

Можно сказать, что эти молодцы, двѣнадцать человѣкъ — Богъ былъ При­ро­ды. Иванъ это счастіе не смогъ удержать, а пустилъ это все въ бой съ При­ро­дою. Этого Природа не хотѣла бы дѣлать.

Кольцо предназначалось ученымъ людямъ для той тайны, которая была у простого не истрепаннаго совсѣмъ молодого человѣка. Ему надо было до­ка­зать, что онъ съ молодцами тоже король. Онъ же мать ни съ чѣмъ по­слалъ свататься.

У Ивана играли роль кошка съ собакою, и за это Природа одарила Ива­на — не для того, чтобы жениться и убивать, какъ это получилось. Ко­роль этой его тайны не зналъ. Она была у Ивана, но Иванъ не смогъ пе­редъ ко­ро­лемъ отчитаться за его дочь — что она ему, какъ мужу, из­мѣ­ни­ла: она въ Англіи у любимца.

А Природа видитъ, что Иванъ въ тюрьмѣ сидитъ — кошкѣ подсказала: «Вы что же сидите и не идете спасать хозяина? Вы вольныя животныя, мо­же­те съ людьми умѣло воевать по-природному. Она вамъ во всемъ по­мо­жетъ, вы теперь всему дѣло: идите, плывите черезъ море. Про­би­рай­ся, кошка — у тебя вся иниціатива. Мышь поможетъ — это есть Природа, которая отъ васъ терпитъ. Вы ее не будете есть, и она вамъ способница будетъ въ этомъ дѣ­лѣ съ кольцомъ.» Кольцо съ молодцами не по той до­ро­гѣ пошло, куда они только не попадали. Черезъ нехорошее между со­ба­кою и кош­кою родилась враж­да — черезъ ихъ хозяина. Что онъ самъ надѣлалъ? А кольцо у ры­ба­ковъ оказалось на божничкѣ, а про молодцовъ въ Природѣ и какъ имъ поль­зо­вать­ся никто не зналъ. А развѣ кошка одна бы это сдѣ­ла­ла? Она за­ста­ви­ла собаку рыть нору подъ темницу. Собака вырыла, а не кошка. Собака мо­ре переплыла.

Всему главное дѣло есть Природа. Она научила кошку, что надо было сдѣ­лать, чтобы раскрыть эту природную тайну, которая убила жену Ива­на и убила безсильнаго короля. И это кольцо — оно потеряло этихъ мо­лод­цовъ. Они сейчасъ, эти молодцы, двѣнадцать человѣкъ, находятся въ плохомъ и холодномъ видѣ.

Стоитъ вопросъ въ этой человѣковой жизни: намъ надо ихъ найти и сдѣ­лать ихъ природными, но не истрепанными ничѣмъ, никакъ и нигдѣ. Что­бы они были такими людьми какъ былъ одно время со своею мыслію мо­ло­дой человѣкъ. Самъ Иванъ былъ такимъ, какъ и всѣ первые люди. Они до­жи­ли до своего времени. Чтобы чего полезнаго найти для будущаго че­ло­вѣ­ка, для молодого человѣка — не было этого, не нашелъ Иванъ но­вень­ка­го. Умеръ онъ за это.

А молодцы живые находятся въ Природѣ. Ихъ слѣдуетъ намъ вытащить, и сдѣлать ихъ не золотыми, а такими людьми какъ Ивановъ, кто одинъ меж­ду нами всѣми закалился тренировкою и научился быть въ Природѣ безъ всего.

Исторія наша даннаго времени будетъ бѣдная. Всѣ вѣрующіе люди Бога ждутъ по Писанію, а придетъ посланникъ изъ людей въ Природѣ. Люди пой­мутъ, что это (тотъ, кого они ждали) есть человѣкъ, которому приш­лось много думать о жизни, но не о смерти. У этого человѣка есть Бо­го­во дѣло: помочь бѣдному страдающему и умалишенному.

Главная страница.