Сочиненія Порфѵрія Иванова. Статіи и письма.

Примѣчаніе. Переводъ. Назадъ. Впередъ.

Я помню Украинскаго президента...

Я помню Украинскаго президента Богомольца. Онъ недурно писалъ о про­дол­же­ніи жизни человѣка. Онъ говорилъ, что вино и табакъ раз­ру­ша­ютъ тѣло человѣка.

Мнѣ пришлось побывать въ его кабинетѣ въ тридцатыхъ годахъ въ Кіевѣ зимою. Я ходилъ по волѣ въ трусахъ — вродѣ я былъ изыскатель здо­ровія, чѣмъ и занимался нашъ президентъ.

Я самъ нашелъ его, какъ дѣлецъ дѣльца. Его швейцаръ у дверей толк­нулъ меня и закричалъ, какъ будто я сумасшедшій. А я такъ себя нѣжно и вѣж­ли­во представилъ, сталъ просить его какъ человѣка. Онъ понялъ, что я не тотъ, за кого онъ меня принялъ — согласился помочь мнѣ встрѣ­тить­ся съ Богомольцемъ.

Онъ меня встрѣтилъ своею вѣжливостію: «Здравствуй, милый че­ло­вѣкъ!» — онъ меня такъ назвалъ. Я передъ нимъ извинился. Я хотя и первый разъ зашелъ — не растерялся и все въ кабинетѣ охватилъ гла­за­ми; это было мгновенно.

Я ему говорю: «Здравствуйте.» Я увидѣлъ папиросы, пять пачекъ, и былъ этимъ очень возмущенъ. Нашъ президентъ куритъ ихъ одну за дру­гой и предлагалъ мнѣ тоже, но я не курю и вамъ не совѣтую.

Тотъ, кто куритъ, тотъ свое сердце негоднымъ дѣлаетъ, особенно если че­ло­вѣкъ самозакаляется — онъ не пригоденъ по моему практическому опре­дѣ­ле­нію.

Я разсказываю это свое дѣло; онъ меня понималъ, а я его тоже. Онъ хо­тѣлъ своимъ выводомъ тогда о моей тайнѣ узнать. Я въ его хозяйствѣ один­над­цать сутокъ пролежалъ. Форму свою не измѣнилъ и не измѣняю.

Онъ меня какъ экспонатъ принималъ — ежедневно къ себѣ въ кабинетъ вы­зы­валъ, ему хотѣлось узнать всѣ подробности. Я старался ему из­ло­жить мою исторію, но онъ такъ, какъ ему хотѣлось, не допонималъ.

Я ему разсказывалъ о томъ, что съ самаго первоначальнаго часа, дня, не­дѣ­ли, мѣсяца и года человѣкъ опутанъ самозащитою: одеждою, ко­то­рая на нашихъ тѣлахъ вѣсомъ виситъ, а тепла никакого не даетъ, а от­би­ра­етъ.

Я этою штукою бросилъ заниматься. Это не каждый человѣкъ сможетъ. Знаете, какіе вѣтры бываютъ зимой въ Армавирѣ, да еще восточные? Но я не боялся при нихъ такъ ходить. А у кого ты бы научился этому, если бы не было такого человѣка? Это же Природа, она въ этомъ гос­под­ствую­щая.

А вы, вѣроятно, знаете, какъ приходится оставлять хорошее, дѣланные вѣ­ками дѣла, и браться за новое. Я рѣшился на это — взялъ на себя ини­ціа­тиву. Я не захотѣлъ такъ жить, какъ живутъ всѣ люди: учатся, по­лу­ча­ютъ дипломы, занимаютъ по назначенію свое мѣсто и на немъ прак­ти­чес­ки свою работу заканчиваютъ безсиліемъ.

Я работалъ и учился за самого человѣка: какъ онъ народился на нашу родную землю и какъ онъ самъ уцѣпился, чтобы одно время пожить, а по­томъ свое время поработать. Мы эту исторію знаемъ очень хорошо. Всѣ за­став­ля­ли себя разно этихъ силъ набираться и завоевывали [все] сами; труд­но было, но получалось, дѣлалось.

Мы съ вами рѣчь свою способную развили — говорить научились, память развили, благодаря чему получили нашъ слухъ. Мы съ вами научились въ Природѣ фѵзически трудиться и чему-либо однобокому въ жизни на­учить­ся.

У меня въ сознаніи зародилось огромное желаніе обойтись безъ всего это­го — безъ всякой пищи въ любое время. Скажу себѣ: не надо кушать — и со­зна­тель­но это дѣлаю. Оно у меня Природою родилось въ трехъ словахъ. Меня заставляла душа, мое сердце для этого билось, получало отъ всего кислороднаго питанія черезъ легкія кровь. А клапана пе­ре­ра­ба­ты­ва­ли и отчисляли самую лучшую и энергичную частицу крови, ко­то­рая питала мозгъ для того, чтобы нити были энергичныя по своимъ мѣстамъ.

Бесѣды наши продолжались между мною и президентомъ. Я былъ въ тру­сахъ, а онъ — въ своемъ чинѣ и съ папиросою въ своемъ ртѣ: табакъ за­став­лялъ президента ему кланяться. Онъ говорилъ, что табакъ и вино раз­ру­ша­ютъ тѣло человѣка, а самъ отъ этого не отказался и объяснялъ мнѣ: «Эти папиросы тому нужны, кто много мыслитъ.»

Онъ много писалъ, много пишетъ — но какъ они умирали, такъ они и уми­ра­ютъ, и будутъ умирать. Онъ мнѣ говоритъ: «Мы тоже умремъ съ тобою.» Я ему отвѣтилъ: «Человѣкъ [тотъ] умираетъ на бѣломъ свѣтѣ, кто очень много и крѣпко своею формою хвалится и смѣется надъ другими, что они жить не умѣютъ.» Я говорю президенту, что я — самый не­имѣю­щій че­ло­вѣкъ въ Природѣ; сознательно не хочу быть такимъ богатымъ.

Человѣкъ ошибся хвалою и смѣхомъ, и осужденіемъ. Этому учить не надо, ибо въ этомъ — великій проигрышъ. Намъ надо учиться не умирать, а учиться жить. Мои слова были моимъ оружіемъ, я стрѣлялъ прямо по нему и хвалился бѣдностію.

Это было мое здоровіе, которое одно изъ всѣхъ не хвалилось, не смѣя­лось, не осуждало — а крѣпко-крѣпко терпѣло, закалялось и быстроту метода вырабатывало.

Вы являетесь президентомъ на всю Украину — свѣтиломъ всей ме­ди­ци­ны. Она у васъ вся подъ руками, но нѣтъ гарантіи отъ болѣзней; отъ того, что дѣлается въ народѣ — [люди] дѣлаются преступниками. Насъ съ вами усло­віе заставило родить это оружіе, родить взаменъ своего тѣла другое тѣло. Вы же бѣдный человѣкъ, боретесь съ Природою. Вы на очереди стоите, какъ и всѣ. Врагъ у насъ развивается черезъ науку нашу. Что̀ мы по­лу­чи­ли въ про­цес­сѣ этого? Одну для всѣхъ смерть, которая нами соз­да­на.

Безграмотные люди, не имѣющіе никакого образованія — имъ прос­ти­тель­но простуживаться и болѣть. Почему же вы, ученые люди, не до­би­лись въ Природѣ этого? Она богатая. А мы мѣняемъ ея климатъ, а кли­матъ При­ро­да рождаетъ человѣку, чтобы онъ не дѣлался такимъ, какимъ онъ сталъ за свою бытность.

«Мы съ тобою — разные люди,» говорю я президенту. «Ты ѳеоретикъ, а я — практикъ. Ты копаешься со своимъ знаніемъ въ другихъ предметахъ жиз­ни, а я, какъ практикъ, копаюсь въ самомъ себѣ лично. Тебя за­щи­ща­ютъ, а меня нѣтъ. Армія людей въ Природѣ воюетъ и хочетъ Природу за­ста­вить, чтобы она хорошую погоду давала. А она положила на землю бѣ­лыхъ мухъ.»

А для чего снѣгъ ложится на нашу землю? Вы думаете, его зря съ вы­со­ты намъ бросаютъ? Снѣгъ — это самый климатическій даръ въ Природѣ. Это вѣдь не фантазія, а фѵзическая Природа — не [надо] уходить отъ бѣ­ла­го снѣ­га, а когда съ любовію приблизишься, то это и есть снѣжное про­буж­де­ніе.

Самъ президентъ сбился съ пути въ этихъ разговорахъ. Я отъ него ухо­жу, онъ мнѣ жметъ руку и желаетъ хорошаго. Я ему говорю: «По-ме­ди­цин­ски надо будетъ попробовать такимъ оставаться.» Но онъ мнѣ от­вѣ­тилъ: «Пра­виль­но, что ты это развилъ на себѣ. А если я пойду, то завтра меня не бу­детъ.» Это онъ мнѣ сказалъ, а все же самъ умеръ на шесть­де­сятъ седь­момъ году.

А сейчасъ человѣку приходится дышать очень крѣпко. У него въ тѣлѣ всѣ поры открыты, онѣ для воздуха, для воды свободны. Въ Природѣ очень крѣпко приходится дышать. Поэтому человѣкъ очень рѣзко го­во­ритъ. Это не къ старому дѣлу все придвигается, а къ новому, никогда не бывалому.

Я всѣхъ прошу и умоляю, чтобы это человѣкъ дѣлалъ. Я съ неба не упалъ, а родился какъ и всѣ люди. Я прошу любого человѣка, чтобы онъ со­гла­сил­ся съ моею мыслію въ любое время года быть такимъ человѣкомъ, какъ нашъ Учитель. Одинъ день не покушать — это будутъ твои си­лы, но не Учи­те­ле­вы. Учитель ихъ нашелъ и опозналъ это дѣло самъ. Силы не въ Природѣ находятся, а въ тѣлѣ человѣка. Тѣло — это живая ес­тест­вен­ная Природа, въ немъ есть энергія, электричество.

Сила человѣкова приобрѣтается фѵзически. Самое главное — воздухъ, вся сила во вдохѣ и выдохѣ. А развѣ воздуху хорошо соприкасаться съ тѣмъ, что сдѣлали руки человѣковы? Убита Природа, произведена въ мертвое су­щест­во, которое мѣшаетъ человѣку въ Природѣ. Это вещь, которую надо воздуху и водѣ снять съ пути.

У меня адское терпѣніе на то, чтобы это все на себѣ лично испытать и понять, а потомъ на себѣ и другихъ примѣнить. Чтобы отъ этого всего бы­ла на землѣ польза, чтобы люди научились не уходить сами отъ себя и отъ своихъ близкихъ друзей, чтобы не было никакой обиды, чтобы ихъ ду­ша съ сердцемъ считались одинаковыми — у ученыхъ и неученыхъ.

Развѣ я отъ кого уходилъ или прятался, не хотѣлъ свое передать? Я и сей­часъ бѣгаю быстро и не хвалюсь этимъ. У меня мой бѣгъ, моя быст­ро­та вы­ра­ба­ты­ва­ютъ силу воли. Я не устаю отъ бѣга. Мой быстрый бѣгъ не для чемпіонства, чтобы его на аренѣ показывать.

Я эти способности держу для того, чтобы юношамъ передать свое умѣ­ніе. Я не однобокій человѣкъ — люблю легкое и люблю тяжелое: за счетъ свое­го терпѣнія въ тѣлѣ — [чтобы] быть независимымъ въ Природѣ. Надо от­ка­зать­ся отъ всѣхъ плодовъ, надо заимѣть такія силы, чтобы оста­вать­ся безъ ѣды и одежды, и жилого дома, какъ нашъ родившійся новый че­ло­вѣкъ — не нуждается ничѣмъ.

Когда начнешь это говорить — они за это полезное дѣло ловятъ — да въ тюрьму. Не бунтуешь, ничего не дѣлаешь, а только говоришь, что это не хорошая ваша сторона. Станешь приглашать за собою — не хотятъ, боят­ся померѣть. Они мнѣ, какъ ѳеоретики, не вѣрятъ.

Я прошу васъ всѣхъ только не мѣшать мнѣ въ этомъ дѣлѣ. Я самъ доведу это до ума, практически покажу, какъ надо будетъ на нашей землѣ жить человѣку легко. Въ этомъ вся моя работа сосредоточена — это нужно для жизни. Да здравствуетъ жизнь, но не смерть. Чего мы всѣ ждемъ — это обязательно будетъ.

Человѣкъ живетъ однобоко, слабо: спряталъ себя рубашкой, а ягодкой накормилъ. Въ Природѣ уже не похорошело, а похужело: воздухъ испор­тил­ся, неодушевленное помѣшало — стало не то, что было раньше. Са­мое главное — воздухъ, вода и земля. Они себя мѣняютъ, дѣлаются по­ни­жен­ны­ми и повышенными по формѣ и цвѣту.

Я врага опозналъ и прогналъ отъ себя подальше и хочу, чтобы его не было ни на комъ. Въ Природѣ эти качества были и есть: надо не При­роду безпокоить, а самого себя заставлять, чтобы Природа твоимъ по­ступ­комъ была удовлетворена. Надо сознательно выходить въ Природу, сознательно не ѣсть, не одѣваться и не жить въ домѣ. Это будетъ сила твоя — че­ло­вѣ­чес­кая, а не природная.

А за счетъ куска, тряпки и стѣнъ ты не жилъ, а дохъ — былъ не въ жи­вомъ, а въ мертвомъ. Это не твоя дорога и не твое знаніе. Природу надо изу­чать, къ ней близко стоять. Практика добилась между собою и При­ро­дою друж­бы, любви и мира.

Надо вѣрить и надѣяться на Природу, на неумолкающее движеніе въ воз­ду­хѣ — это все не стоитъ на мѣстѣ. И никто эту штуку не опозналъ. Надо чистымъ тѣломъ спускаться въ воду — безъ всякаго питанія и дыханія тер­пѣть, — словомъ, не вонять своимъ тѣломъ въ Природѣ, умѣть любить ее и дружить съ нею. Живи, какъ Природа тебя уродила и не будь соб­ствен­ни­комъ — все считай общимъ и дѣли со всѣми. И не уходить другъ отъ друж­ки надо, а помогать [другому] въ его недостаткахъ.

Такое придетъ — настанетъ часъ: ворота раскроются, дорога про­ло­жит­ся и мы съ вами увидимъ за что̀ надо будетъ браться руками, чтобы не ото­рвать­ся отъ земли и не стать въ жизни такимъ человѣкомъ, которому ста­нетъ тяжело и кто останется безъ силъ.

Наша дорога ясная для всѣхъ, она лежитъ прямая и не запретная, при­род­ная — вѣрная къ жизни. Замѣна придетъ со своими силами и за­мѣ­нитъ за­ви­си­мость на независимость. Эти силы уже разысканы. Ихъ надо намъ всѣмъ на человѣкѣ подтвердить въ Природѣ и дать [ему] полное пра­во на на­шей землѣ занять это мѣсто.

Главная страница.