Я пережилъ свои желанья,
Я разлюбилъ свои мечты!
Остались мнѣ однѣ страданья,
Плоды сердечной пустоты.

Подъ бурями судьбы жестокой
Увялъ цвѣтущій мой вѣнецъ!
Живу печальный, одинокой,
И жду: придетъ ли мой конецъ?

Такъ позднимъ хладомъ пораженной,
Какъ бури слышенъ зимній свистъ,
Одинъ на вѣткѣ обнаженной
Трепещетъ запоздалый листъ.

Ушли года, остыла въ сердцѣ кровь;

Въ ихъ наготѣ я нынѣ вижу

И свѣтъ, и жизнь, и дружбу, и любовь,

И мрачный опытъ ненавижу.

Свою печать утратилъ рѣзвый нравъ,

Душа часъ отъ часу нѣмѣетъ;

Въ ней чувствъ ужъ нѣтъ. Такъ легкій листъ дубравъ

Въ ключахъ Кавказскихъ каменѣетъ.

Разоблачивъ плѣнительный кумиръ,

Я вижу призракъ безобразной.

Но что жъ теперь тревожитъ хладный миръ

Души безчувственной и праздной?

Ужели онъ казался прежде мнѣ

Столь величавымъ и прекраснымъ,

Ужели въ непотребной глубинѣ

Я наслаждался сердцемъ яснымъ!

Что жъ видѣлъ въ немъ безумецъ молодой,

Чего искалъ, къ чему стремился,

Кого жъ, кого возвышенной душой

Боготворить не постыдился!

Я говорилъ предъ хладною толпой

Языкомъ истины свободной,

Но для толпы ничтожной и глухой

Смѣшонъ гласъ сердца благородной.

Вездѣ яремъ, сѣкира иль вѣнецъ,

Вездѣ злодѣй иль малодушный,

Вездѣ тѵрана превозноситъ льстецъ

Иль предразсудковъ рабъ послушный.