Экспериментъ длиною въ полвѣка.
Какъ жить не болѣя? Объ этомъ мечтали поколѣнія и поколѣнія. Но и сейчасъ, несмотря на потрясающіе успѣхи медицины, мы съ огорченіемъ должны признать, что болѣть человѣчество меньше не стало. Не будемъ говорить о сложныхъ болѣзняхъ, возьмемъ элементарную простуду. По статистикѣ болѣе половины всѣхъ заболѣваній приходится именно на нее.
Множество есть разнообразныхъ способовъ, помогающихъ человѣку оставаться здоровымъ, среди нихъ на первомъ мѣстѣ стоитъ закаливаніе.
Къ сожалѣнію, воздѣйствіе холода на человѣка изучено еще весьма слабо. Между тѣмъ цѣлебныя свойства ледяной воды извѣстны давно, тысячелѣтія. И этотъ опытъ народной медицины сегодня съ успѣхомъ перенимаютъ врачи. Въ Калугѣ, напримѣръ, въ первой городской больницѣ холодомъ лѣчатъ неврозы и бронхіальную астму; въ Ялтинскомъ санаторіи имени С. М. Кирова съ помощью зимнихъ купаній въ морѣ избавляютъ отъ гипертоніи и неврастеніи.
Механизмъ благотворнаго вліянія холода на организмъ И. П. Паѵловъ объяснялъ «встряскою нервнымъ клѣткамъ», рѣзкимъ воздѣйствіемъ на центральную нервную сѵстему. Но по-прежнему многіе вопросы вліянія холода на человѣка остаются открытыми.
Вотъ почему, на нашъ взглядъ, такъ цѣненъ экспериментъ, который вотъ уже почти пятьдесятъ лѣтъ ставитъ на самомъ себѣ житель Ворошиловградской области Порфѵрій Корнеевичъ Ивановъ. Онъ настолько пріучилъ себя къ холоду, что часами можетъ въ однихъ шортахъ — и босикомъ! — находиться зимой на улицѣ.
Ему пошелъ восемьдесятъ пятый годъ, за полвѣка, что онъ дружитъ съ морозомъ, ни разу не простужался, не болѣлъ ни ангиною, ни гриппомъ. А раньше хворалъ, какъ и всѣ...
О Порфѵріи Корнеевиче я узналъ отъ писателя В. Г. Черкасова, который сталъ ярымъ приверженцемъ простой сѵстемы оздоровленія, разработанной Ивановымъ. И не онъ одинъ: только въ Москвѣ знаю теперь десятки инженеровъ, врачей, ученыхъ — послѣдователей Иванова. По примѣру Учителя, какъ всѣ они его называютъ, бѣгаютъ по снѣгу босикомъ; о болѣзняхъ забыли, хотя когда-то частенько болѣли, и благодарны судьбѣ, что свела ихъ съ Порфѵріемъ Корнеевичемъ.
Еще до поѣздки на хуторъ Верхній Кондрючій, гдѣ онъ живетъ, прочелъ о немъ въ книгѣ двухъ врачей, Н. Агаджаняна и А. Каткова, «Резервы нашего организма»:
«Въ любой морозъ онъ прогуливается босикомъ по снѣгу... и не ощущаетъ при этомъ никакого холода.»
Показалось страннымъ — неужели и правда не чувствуетъ холода? Этотъ вопросъ былъ первымъ, который я задалъ Порфѵрію Корнеевичу.
«Какъ это не чую холода!» воскликнулъ онъ. «Чую, да еще шибче васъ. Только вы всѣ его боитесь, а я не боюсь. Изъ вѣчнаго врага человѣческаго я сдѣлалъ друга.»
«И вы въ самомъ дѣле никогда не болѣете?»
«Почему же? Все время болѣю. Болѣю мыслью, что я умѣю, а мнѣ не даютъ передать свое умѣніе людямъ.»
«Говорятъ, что вы въ Бога вѣрите.»
«Брешутъ. Вѣрилъ когда-то, пока не понялъ, что Богъ пребываетъ не на небѣ, а на землѣ — въ людяхъ, кои сумѣли одержать побѣду надъ собою.»
Интересна судьба этого необычнаго человѣка. Родился въ бѣдняцкой семье; какъ и отецъ, сталъ шахтеромъ. Впервые спустился въ шахту въ пятнадцать лѣтъ. Здѣсь былъ и плитовымъ, и катальщикомъ, и зарубщикомъ, и отбойщикомъ. Въ 1917 году забрали въ армію.
«До фронта доѣхать не успѣлъ,» разсказываетъ Порфѵрій Корнеевичъ, «царя скинули съ пути.»
Повоевать все-таки пришлось, въ партизанахъ. Пускалъ подъ откосъ эшелоны интервентовъ, однажды спалилъ Англійскій самолетъ, за что получилъ благодарность отъ командованія. Послѣ войны возстанавливалъ шахты въ Донбассѣ, участвовалъ въ колхозномъ движеніи, руководилъ артелью лѣсныхъ рабочихъ.
Сейчасъ, когда ему идетъ девятый десятокъ, онъ поражаетъ смѣлостью своихъ разсужденій. Онъ и всегда былъ такимъ — дерзкимъ, смѣлымъ, думающимъ. Вотъ такъ однажды (было это на Кавказѣ, стоялъ онъ надъ моремъ, на высокой скалѣ) пришла къ нему мысль: «Почему люди такъ устроены, что лишь полжизни у нихъ проходитъ въ благополучіи — пока молоды; а достигли зрѣлости, казалось бы, жить да жить на пользу другимъ, но не тутъ то было: наваливаются на человѣка болѣзни, дѣлаютъ его неполноцѣннымъ, заставляютъ больше думать не о дѣлѣ, ради котораго онъ и пришелъ на землю, а о себѣ. Болѣзни дѣлаютъ человѣка эгоистомъ. Не отъ того ли многія бѣды людскія происходятъ, что человѣкъ не умѣетъ побѣдить свою немощь? Сколько ни кутайся, все равно это не спасетъ отъ недуговъ. А что́, если сдѣлать наоборотъ — не прятаться отъ Природы, а пойти ей на встрѣчу, стать ближе къ Природѣ, слиться съ нею?»
И Порфѵрій Корнеевичъ рѣшилъ доказать — сначала самому себѣ, что «нехорошія силы Природы» (его выраженіе) можно приручить и обратить ихъ себѣ на пользу. Онъ сталъ выходить на морозъ раздѣтымъ. Сначала на нѣсколько секундъ, потомъ на полминуты. Съ каждымъ разомъ все больше и больше. Дошло до того, что въ метель уходилъ въ однихъ шортахъ за околицу и часами гулялъ въ полѣ среди вѣтра и стужи. Онъ возвращался весь заиндивѣвшій, въ клубахъ пара, и селяне не могли надивиться: неужели завтра не сляжетъ въ постель съ крупознымъ воспаленіемъ легкихъ, а то и съ чѣмъ-нибудь похуже?
Но это въ прошломъ. Сейчасъ, когда вышелъ на пенсію, Ивановъ одержимъ идеей передать свой уникальный (несомнѣнно, уникальный!) опытъ закалки людямъ, ученымъ. А что́ ученые? Не спѣшатъ пока. Можетъ быть, не знаютъ объ Ивановѣ?..
«Я обращаюсь къ людямъ,» говоритъ Порфѵрій Корнеевичъ, «дорогіе вы мои, всѣ ваши болѣзни отъ нѣжести вашей: отъ тепла, отъ вкусной пищи, отъ покоя. Не бойтесь холода, онъ мобилизуетъ, какъ нынче модно сказывать, защиту организма. Холодъ кидаетъ въ тѣло гормонъ здоровія. Пусть каждый покумекаетъ, что́ ему важнѣе — дѣло или малыя радости. На все должна быть побѣда. Человѣкъ долженъ жить въ побѣдѣ; если ее не получишь, грошъ тебѣ цѣна въ базарный день... Зачѣмъ лѣчиться, когда можно и должно болѣзнь въ тѣло не пускать!»
Еще Марксъ говорилъ, что цивилизованный человѣкъ долженъ такъ же умѣть противостоять Природѣ, какъ это умѣли дѣлать древнѣйшіе люди. Порфѵрій Ивановъ умѣетъ противостоять Природѣ. Опорою ему въ этомъ служитъ его сѵстема. Онъ шелъ къ ней почти полвѣка и почти полвѣка неукоснительно ей слѣдуетъ. сѵстема эта на первый взглядъ удивительно проста, содержитъ всего семь правилъ, нѣкоторыя изъ нихъ вродѣ бы отношенія къ оздоровленію организма не имѣютъ. Судите сами.
Первое правило. Живи съ постояннымъ желаніемъ сдѣлать людямъ добро и, коли сдѣлалъ, никогда не вспоминай объ этомъ, поспѣши сдѣлать еще.
Правило второе. Все старайся дѣлать только съ удовольствіемъ, съ радостью. И пока не научишься дѣло дѣлать съ радостью, считай, что не умѣешь его дѣлать.
Казалось бы, не о здоровіи рѣчь, а по сути — о самомъ что́ ни на есть главномъ здоровіи говоритъ старецъ — о здоровіи души. Безъ него развѣ можно тѣло вылѣчить? Вотъ остальныя его правила:
Не пей ни вина, ни водки.
Одинъ день въ недѣлю голодай, а въ другое время ѣшь поменьше мяса и вообще ѣшь поменьше. («А то сегодня люди просто страдаютъ обжорствомъ, ѣдятъ вдвое больше, чѣмъ Природа ихъ требуетъ. Обильная ѣда голову ясности лишаетъ.»)
Ходи круглый годъ босикомъ по травѣ и по снѣгу хотя бы нѣсколько минутъ въ день.
Ежедневно, утромъ и вечеромъ, обливайся холодною водою.
Намъ обоимъ, фотокорреспонденту Эдуарду Эттингеру и мнѣ, прелести этого правила пришлось испытать на себѣ. Сначала мы, конечно, наотрѣзъ отказались. Страшно было даже подумать; тѣмъ болѣе, у меня болѣло горло и начинался насморкъ. Лишь когда мы увидѣли, какъ огорчился Порфѵрій Корнеевичъ («Значитъ, и вы мнѣ не вѣрите?»), рѣшили рискнуть — ради оздоровленія человѣчества. Когда онъ вылилъ намъ на голову и на плечи по ведру ледяной воды (на улицѣ было около десяти градусовъ), мы поняли, что такое неземныя ощущенія. Но черезъ полчаса, кстати сказать, отъ моей простуды не осталось и слѣда. Обливались мы каждый день, но лишь къ концу нашего пятидневнаго пребыванія въ домѣ Порфѵрія Корнеевича почувствовали вкусъ къ этой процедурѣ. Мы никоимъ образомъ, конечно, не призываемъ никого тутъ же слѣдовать нашему примѣру. Мы только излагаемъ факты.
И послѣднее правило. Почаще бывать на воздухѣ съ открытымъ тѣломъ, и лѣтомъ и зимою. («Пусть тѣло дышитъ и учится брать тепло отъ холода.»)
Кому-то эта мысль Иванова покажется абсурдной, смѣшной. Но вотъ что по этому поводу говоритъ спеціалистъ въ области термодинамики, къ слову, одинъ изъ послѣдователей Иванова, кандидатъ техническихъ наукъ И. Хвощевскій:
«Въ результатѣ своего безпримѣрнаго опыта П. К. Иванову удалось показать, что въ человѣческомъ организмѣ въ условіяхъ холода начинаютъ проявляться процессы, связанные съ постоянной выработкой внутренней энергіи. Не исключено, что это перекликается съ геніальной, возможно, но пока не получившей убѣдительнаго обоснованія гипотезой К. Э. Ціолковскаго о медленномъ и безплатномъ отнятіи энергіи отъ окружающихъ холодныхъ тѣлъ. Мы дѣйствительно очень мало знаемъ о человѣкѣ, о его резервныхъ возможностяхъ. Не исключено, что въ необычныхъ, экстремальныхъ условіяхъ въ организмѣ открываются невѣдомыя намъ качества; пока мы можемъ только догадываться о нихъ. Вотъ почему такъ важенъ опытъ, который въ теченіи полувѣка проводитъ на себѣ Порфѵрій Корнеевичъ Ивановъ. Трудно найти другой примѣръ подобной цѣлеустремленности...»
На хуторѣ у Иванова много послѣдователей. Первая изъ нихъ — его жена, Валентина Леонтьевна. Когда-то она очень тяжело болѣла, теперь, въ свои семьдесятъ, считаетъ себя совершенно здоровымъ человѣкомъ.
«Я боюсь,» говоритъ она, «зимою пропустить и одинъ день, чтобы не выйти раздѣтою на морозъ, не окатиться ледяною водою. А вдругъ болѣзни опять нагрянутъ, какъ это было двадцать пять лѣтъ назадъ.»
Валентина Леонтьевна, такъ же какъ и Порфѵрій Корнеевичъ, очень мало ѣстъ. И несмотря на то, что весь день въ работѣ (какъ и любая крестьянская женщина), устаетъ теперь значительно меньше, чѣмъ раньше, когда еще не дружила съ холодомъ и не ограничивала себя въ ѣдѣ. Вполнѣ возможно, что оба этихъ фактора какимъ-то образомъ связаны между собою — одно помогаетъ переносить другое.
Поистинѣ тайны человѣческаго организма неисчерпаемы!
По дорогѣ въ аэропортъ заѣхали въ Свердловскъ, раіонный центръ, въ раіонный комитетъ партіи поговорить о Порфѵріи Ивановѣ. Секретарь раіоннаго комитета Надежда Константиновна Ковалева, между прочимъ, сказала:
«Къ сожалѣнію, у насъ нѣтъ возможности оцѣнить по достоинству этого уникальнаго человѣка. Нѣтъ здѣсь для этого спеціалистовъ. Да, откровенно говоря, и времени серіозно имъ заняться не хватаетъ: раіонъ большой и сложный, уголь все-таки добываемъ. Вотъ если бы вы намъ помогли привлечь къ Иванову вниманіе общественности, ученыхъ...»
Что́ мы здѣсь и попытались сдѣлать.
Сергѣй Власовъ.