Пѣсня о старомъ домѣ.

Стоялъ тотъ домъ, всѣмъ жителямъ знакомый,
Его еще Наполеонъ засталъ.
Но вотъ его назначили для слома,
Жильцы давно уѣхали изъ дома,

Но домъ пока стоялъ.

Холодно, холодно, холодно въ домѣ...

Парадное давно не открывалось,
Всѣ окна были выбиты уже,
И штукатурка всюду осыпалась, —
Но что-то въ этомъ домѣ оставалось

На третьемъ этажѣ.

Ахало, охало, ухало въ домѣ...

И звуки тѣ дѣтей всегда пугали,
Всѣ обходили домъ тотъ стороной.
Объединясь съ сосѣдними дворами,
Вооружась лопатами, ломами,

Вошли туда гурьбой

Дворники, дворники, дворники тихо.

Они стоятъ и недоумѣваютъ,
Назадъ спѣшатъ, дыханье затая —
Вдругъ тамъ Наполеона духъ витаетъ!
А можетъ, это просто слуховая

Галлюцинація?..

Боязно, боязно, боязно дворникамъ.

Но, наконецъ, приказъ о домѣ вышелъ,
И вотъ рабочій — тотъ, что домъ ломалъ —
Ударилъ съ маху гирею по крышѣ...
А послѣ клялся въ томъ, что онъ услышалъ,

Какъ кто-то застоналъ

Жалобно, жалобно, жалобно въ домѣ.

...Отъ страха дѣти больше не трясутся —
Нѣтъ дома, что два вѣка простоялъ.
И скоро здѣсь по плану реконструкцій
Въ высь этажей десятки вознесутся —

Бетонъ, стекло, металлъ...

Весело, здорово, красочно будетъ...

1966 г.