Изъ тѣхъ ли ты, кто смѣлымъ былъ въ сраженьи,

Но проигрышь себѣ въ вину вмѣнилъ,

Кто недовѣрье, какъ и осужденье,

Сумѣлъ принять и твердость сохранилъ?

Кто ждалъ, судьбу свою не проклиная,

И, будучи оболганнымъ, не лгалъ,

И, ненавидимый, ѕло въ сердце не пуская,

Вѣнца себѣ за это не желалъ?

Ты — другъ Мечты, но средь ея тумановъ

Не заблудиться смогъ? И не считалъ,

Что Мысль есть Богъ? И жалкихъ шарлатановъ

Тріумфъ и Крахъ — съ порога отвергалъ?

И ты не дрогнешь отъ того, что слово

Твое безсовѣстно измѣнитъ плутъ,

И, потерпѣвъ крушенье, сможешь снова —

Безъ прежнихъ силъ — возобновить свой трудъ?

Рискнешь, когда игра того достойна,

Поставить все, что накопилъ съ трудомъ,

А проигравъ, снесешь ударъ спокойно

И укорять себя не станешь въ томъ?

Способенъ ты свое принудить тѣло

Тебѣ служить, когда въ твоей груди

Лишь пустота осталась, все сгорѣло,

И только Воля требуетъ итти?

Ты прямъ и строгъ на королевской службѣ?

Съ людьми простыми кротокъ? Справедливъ

Ко всѣмъ наперекоръ враждѣ и дружбѣ,

И, властью облеченный, не кичливъ?

Пришелъ къ тому, что даже малой доли

Своихъ минутъ ты полный господинъ?

Ну что жъ! Земля — твоя, и даже болѣ

Тебѣ скажу: ты Человѣкъ, мой сынъ!