Во внѣшней, запретной для солнца тьмѣ, въ безѕвѣздьи пустого эѳира,
Куда и комета не забредетъ, во мракѣ мерцая сиро,
Живутъ мореходы, титаны, борцы — создатели нашего міра.

Навѣкъ отъ людской гордыни мірской они отреклись, умирая:
Пируютъ въ Раю они съ Девятью Богинями щедраго края,
Свободны любить и славу трубить святому Властителю Рая.

Имъ право дано спускаться на дно, кипящее дно преисподней,
Гдѣ царь — Азраилъ, гдѣ ѕлость затаилъ шайтанъ противъ рати Господней,
На рыжей ѕвѣздѣ вольно имъ вездѣ летать серафимовъ свободнѣй.

Веселье земли они обрѣли, презрѣвъ ея норовъ исконный,
Имъ радостенъ трудъ, оконченный трудъ, и Божьи простые законы:
Соблазнъ сатанинскій освищетъ, смѣясь, въ томъ воинствѣ пѣшій и конный.

Всевышній нерѣдко спускается къ нимъ, Наставникъ счастливыхъ ремеселъ,
Повѣдать, гдѣ новый Онъ создалъ Эдемъ, гдѣ на небо ѕвѣзды забросилъ:
Стоятъ передъ Господомъ, и ни одинъ отъ страха не обезголоселъ.

Ни Страсть, ни Страданье, ни Алчность, ни Стыдъ ихъ не запятнаютъ вовѣки,
Въ сердцахъ человѣчьихъ читаютъ они, предъ славой боговъ — человѣки!
Къ нимъ братъ мой вчера поднялся съ одра, едва я закрылъ ему вѣки.

Бороться съ гордыней ему не пришлось: людей не встрѣчалось мнѣ кротчѣ.
Онъ дольнюю грязь стряхнулъ, покорясь Твоимъ веленіямъ, Отче!
Прошелъ во весь ростъ, увѣренъ и простъ, какимъ его вылепилъ Зодчій.

Изъ рукъ исполинскихъ онъ чашу пріялъ, заглавнаго мѣста достоинъ, —
За длиннымъ столомъ блистаетъ челомъ еще одинъ Праведникъ-Воинъ.
Свой трудъ завершивъ, онъ и Смерти въ глаза смотрѣлъ, безпредѣльно спокоенъ.

Во внѣшней, запретной для ѕвѣздъ вышинѣ, въ пустынѣ нѣмого эѳира,
Куда и комета не долетитъ, въ пространствахъ блуждая сиро,
Мой братъ возсѣдаетъ средь равныхъ ему и славитъ Владыку Міра.