Пѣсня сентиментальнаго боксера.
|
Ударъ, ударъ, еще ударъ,
|
опять ударъ — и вотъ
|
|
Борисъ Буткеевъ (Краснодаръ)
|
проводитъ апперкотъ.
|
|
Вотъ онъ прижалъ меня въ углу,
|
вотъ я едва ушелъ,
|
|
Вотъ апперкотъ — я на полу,
|
и мнѣ нехорошо...
|
И думалъ Буткеевъ, мнѣ челюсть кроша:
«И жить хорошо, и жизнь хороша!»
|
При счетѣ семь я все лежу,
|
рыдаютъ землячки...
|
|
Встаю, ныряю, ухожу,
|
и мнѣ идутъ очки.
|
|
Но не считайте, что къ концу
|
я силы берегу, —
|
|
Бить человѣка по лицу
|
я съ дѣтства не могу.
|
Но думалъ Буткеевъ, мнѣ ребра круша:
«И жить хорошо, и жизнь хороша!»
|
Въ трибунахъ свистъ, въ трибунахъ вой:
|
«Ату его, онъ трусъ!»
|
|
Буткеевъ лѣзетъ въ ближній бой,
|
а я къ канатамъ жмусь.
|
|
Но онъ пролѣзъ, какъ онъ козакъ,
|
настырные они!
|
|
И я сказалъ ему: «Чудакъ!
|
усталъ вѣдь — отдохни!»
|
Но онъ не услышалъ, онъ думалъ, дыша,
Что жить хорошо и жизнь хороша!
|
А онъ все бьетъ, здоровый чортъ,
|
я вижу — быть бѣдѣ...
|
|
Вѣдь боксъ — не драка, это спортъ
|
отважныхъ и т. д.!
|
|
Вотъ онъ ударилъ — разъ, два, три —
|
и самъ лишился силъ...
|
|
Мнѣ руку поднялъ рефери,
|
которой я не билъ.
|
Лежалъ онъ и думалъ, что жизнь хороша,
Когда не стремится къ насилью душа.
1966 г.
|